Было даже как-то неловко, что затея, целью имевшая нахождение контактов Элис Роуз, в каком-то смысле оказалась причиной уже двух далеко не самых приятных – ни для Никласа, ни для Реганы – встреч, меж тем как желанного результата вообще ни разу не принесло. Хотя казалось бы, вот как служба по поиску контактов оперативно работает.
Когда и повторный запрос ничего не дал, Регана уже откровенно разозлилась, хотя не очень подавала виду, но мысленно ворчала и даже материлась. Разумеется, в связи с тем, что они с Никласом успели узнать о ее матери от загадочного доброжелателя, да и в связи с оппозицией в целом, закрадывалась логичная конспиративная теория. Например, что данные скрыты или уничтожены. Чего доброго – вместе с человеком.
Регана наконец уже не удивилась бы, кабы выяснила, что Элис Роуз как будто никогда не существовало, а ее саму все-таки на капустную грядку принес аист. Или миссис Роуз существовала, но внезапно таки скончалась аккурат месяц или там, годик-другой назад. Ведь трагедия с ее мужем, отцом Реганы, состоялась в тот же год, что и трагедия всей страны. С тех пор мало ли какие данные куда запропали, такая суматоха царила – даже не во всей стране, а во всем мире.
И тем не менее, Регана смотрела так, как умеет, на серую женщину. Как горох об стену, та вообще не реагировала.
– Хэйс. Я подавала запрос под именем Регана Хэйс, – она говорила очень спокойно, очень ровно, очень твердо, очень вежливо и очень безжалостно. Прищелкнула зубами где-то между предложениями, – А запрашивала фамилию Кармайкл.
Водянистые глаза женщины ничего не выразили, как и остальное лицо, она просто устремила их к экране, не шибко торопясь, как будто только осваивала компьютер (в современном, мать его, мире) напечатала предоставленные данные и безучастно застыла в ожидании. Таким же серым голосом добавила:
– После слияния и объединения баз данных обработка запросов занимает больше времени, – она проговорила это, не отрываясь от экрана и в серых глазах даже отражался бегающее колесико загрузки, – О, кажется зависло, придется перегрузить...

Ну, ждали они терпеливо, хотя Регана продолжала уничтожать серую женщину взглядом, вынимать душу, вытягивать жилы, высасывать соки и одновременно все тем же взглядом слать всяческие неприятные лучи. Если бы взгляды Реганы обладали лазерным зарядом, женщина бы уже трагически скончалась, да и в стене за ее спиной образовалась дыра. Но увы, это только в бесконечных фильмах про людей-мутантов есть какой-то персонаж с такой способностью.
Ей понадобилось определенное усилие, чтобы не вздрогнуть и не скривиться, услышав интонацию Никласа, потому что от такого обилия патоки в нем сводило зубы.
– Конечно, милый, – прикосновение действительно помогало поддержать их издевательский спектакль, утешая и успокаивая раздражение, которое вскоре продиктовало бы Реагне попросту схватить серую женщину за лацканы ее скучного серого пиджака и хорошенько встряхнуть, подбадривая и даже веселя, чтобы играть роль убедительнее.
– О, – какая удача! – у меня еще и диктофон с собой, – она извлекла оный из сумки, – И полная батарея, ах, как славно.
Как и с записывающими текст читалками и микрофонами, журналистские диктофоны все еще оставались отдельным девайсом, поскольку в таком случае многие функции не перебивали друг друга, качество записи в итоге было выше, а объем памяти – больше. На эту крошечную черную коробочку можно было начитать серию про Гарри Поттера целиком на двух языках и еще влезет первая пара книг на третьем.
Нажав кнопку, рядом с которой тут же вспыхнул ярко-красный огонек, Регана поставила диктофон на стол и разблокировала таблетку.
– Так что, вы, – она демонстративно прищурила взгляд на табличку на груди у женщины, – Миссис Барнс, утверждаете, что не видите в вашей системе вот этого запроса, заполненного на поиск носителей фамилии Кармайкл, отправленного седьмого августа, о котором мне пришло вот это сообщение – что запрос получен и принят к рассмотрению, а ответ можно ожидать в течении одной рабочей недели?
Регана повернула экран с соответствующим сообщением к серой женщиной, очень в тон посеревшим лицом уставившейся в вежливые деловые строки. Она пару раз открыла и закрыла рот, скосила взгляд на черную коробочку, очень невинную, но и очень угрожающую, затем на высоченного Никласа и обратно на разъяренно-спокойную Регану. Затем вновь повернулась к экрану.
– Я, конечно, могу попробовать, отыскать еще раз, возможно, вкралась опечатка, – поглядывая на повернутый к ней экран таблетки, она стала снова со скоростью новичка выстукивать на клавиатуре фамилии.

Откинувшись на своем стуле со всем доступным удобством, Регана смотрела на женщину теперь уже совершенно непроницаемо, безо всякого выражения, и так ведь понятно, чем работнику Службы грозит следующая неудача. Даже бровью не повела, когда муж с готовностью принялся подыгрывать, тоже на полном серьезе, с камерой, кадром, всеми делами. В этот дигитальный век, разумеется, много чего можно подделать, и подделывают, разница только в том что у Реганы и Ника нет доступа к необходимому для подделок оборудованию, и серой женщине это должно быть весьма очевидно. У нее и самой камера в кабинете, вон, исправно мигает в углу.
Женщина наконец попыталась дружелюбно просиять, возвещая о сдвиге с мертвой точки.
– Ну хоть это хорошо, – Регана кивнула, не отрывая от нее пристального взора и, не меняясь в лице, осведомилась: – И что же есть в вашей базе на моих дорогих родителей?
Кажется, служащая боролась с собой, ну или с пометкой на документах, или дожидалась еще какого-то сигнала, позволения, сообщения. Регана готова была спорить на свой плакат, что у женщины пересохло во рту. Но та все-таки заговорила, читая с экрана медленно и вдумчиво, вкладывая массу усилий в каждый звук.
– Эвард Роуз, ныне покойный, и Элис Роуз, в девичестве Кармайкл, – нервно взглянув на Регану и получив издевательски-ободряющий кивок в ответ, служащая продолжила, – Эвард Роуз погиб в автокатастрофе в две тысячи двадцатом году. У миссис Роуз было диагностировано депрессивное расстройство и... – женщина запнулась, снова бросила быстрый взгляд на бесстрастное лицо Реганы, и продолжила отчет, – Было принято решение об отлучении ребенка. Затем, после неудачной попытки передачи под опеку живых родственников Эдварда Роуза – его брата Фрэнка – принято решение поместить ребенка в Королевское Учреждение для детей без родителей.
Собственно, кажется, по ходу отчета, серая женщина осознала, что разговаривает с племянницей кандидата в Премьеры и министра обороны. Во всяком случае, как-то очень подобное осознание промелькнуло у нее во взгляде. Регана немедленно этим воспользовалась – добавила в свой высокомерия и очень аристократично-капризно, с ленцой дернула бровью, без слов намекая продолжать.
Служащая спохватилась:
– Да, миссис Элис Роуз до сих пор находится под наблюдением медиков в санатории Клэр Холл.
Регана сделала вид, что ей кажется чрезмерным усилием произносить вслух слова для такой-то неподобающей собеседницы.
– Адрес санатория?

До того самого момента, как они вышли из кабинета, Регана продолжала удивительно красочно и убедительно играть капризную наследницу потенциального лидера государства. Причем так, как будто не узнала об этом минуту назад, а всю жизнь прожила с той же серебряной ложкой во рту, с которой родилась. Видимо, долгих лет в журналистике хватило, чтобы запомнить выражение лица Типичного Высокомерного Функционера. Во всяком случае для вселения определенных опасений в серую женщину этого оказалось достаточно.
Дождавшись, чтобы пришло сообщение с адресом, она поднялась, изображая на лице отвращение от необходимости делать это самостоятельно, без лакеев, и вообще находясь в ситуации, когда шевелиться и уходить придется ей самой вместо того, чтобы брезгливым взмахом руки прогнать служащую с глаз долой, так уж и быть не веля казнить.
А за дверью снова стала Реганой. Маленькой разбойницей, только уже взрослой.
– Да, – она кивнула, собираясь с мыслями, с духом, с перспективами, – Да, надо.
До встречи с Ником, до того, как они обсудили вопрос родителей, Регана не думала, что когда-нибудь заинтересуется своими. Все детство просто старалась не думать о них. Искать хороше в том, что они отказались от нее, раз уж не нашли в себе души ее воспитать. По крайней мере, поступили честно.
Однако недавно выяснилось что честного в ситуации ничего не было. Кажется. Сомнительная депрессия матери, принудительное отлучение, якобы попытки передать родственникам, которые ни разу за последующие годы сами не шли на контакт. Ну что ж, скорее всего, теперь это изменится. Возможно, уже сегодня на контакт выйдет миссис Роуз, готовая принять блудную племянницу в свои объятия. И как удачно, незадолго до выборов.
– Я увижу... Маму, – Регана растерянно нахмурилась, пытаясь ее представить и придумать, что ей сказать. Встреча явно пройдет несколько иначе, чем у Никласа с его матерью. Миссис Роуз же еще как бы болеет. Как-то все эти годы сохранялся повод удерживать ее в медицинском учреждении.
Достав таблетку, Регана поискала про тот санаторий.
– Посещение надо регистрировать, конечно, – она открыла страницу с регистрацией, – В семь?..