Все еще привыкала к новому кабинету и бесконечным строкам личных файлов, один тяжелее другого. А тут еще этот дождь... Раньше на ее монитор грузились крошечные личные дела новичков, чуть больше десятка страниц –  базовые данные, результаты психологических тестов и фоновой проверки, в отдельных случаях – рекомендательные письма. Теперь же предстояло работать с огромными, детальными описаниями продвинутых сотрудников службы безопасности. Еще новые, регулярные тесты, отчеты о выполненных (да и не выполненных) заданиях, наблюдения у других психологов...
Орла с укором взглянула в окно, на тяжелое небо. Многим людям нравится делать дела если не с музыкой, то хоть вот под такие умиротворяющие звуки. Стук капель по стеклу и карнизу –  это классика жанра, но Орла Рафферти предпочитала работать совсем в тишине. К счастью, уже через минуту окно можно будет закрыть. Открывала она его после каждого посетителя. Не то чтобы кабинет нуждался в частом проветривании, но свежий воздух и запах улицы помогал настроиться с одной личности на другую. Как-никак, копаешься в самой сути оперативника, в жизненно важной для государства шестеренке.

Сверившись еще раз со списком назначений на день, Орла все-таки открыла файл Питера Бриггса на рабочем мониторе, а затем откинулась на спинку кресла. Сначала она прочитала краткое описание, данное предыдущим специалистом, по диагонали просмотрела результаты последних психологических тестов. Потом она несколько мгновений сидела неподвижно, разглядывая фотографию. Кажется, она видела его в коридорах, но не более того. Впрочем, до знакомства осталась пара минут. Орла встала из-за стола и закрыла окно, оставляя в комнате блаженную, пусть и сырую тишину. Хотя, конечно, "тишина" –  довольно условное понятие: звук от дождя был приглушен, но все еще слышен, и оставалось еще тихое гудение компьютера. В кабинете все было готово –  два кресла посреди комнаты, друг напротив друга, в стороне от рабочего стола, на столике между ними графин воды и два стакана, на подлокотнике одного из кресел ее планшет, на котором делать записи куда удобнее, чем на узком экране таблетки. Осталось только дождаться стука в дверь и произнести "Войдите".

Отредактировано Orla Rafferty (2015-03-08 18:05:08)

–Отдыхает у детей в Хэмпшире, – Орла невозмутимо улыбнулась, отметив и пунктуальность Бриггса, и осанку, и тон голоса, и расслабленное с оттенком вызова поведение, и взгляд, скользнувший по ее телу –  не раздевающий, конечно, но безошибочно точно вычисляющий мерки лучше самого опытного работника бутика. Приятно, когда психолога воспринимают так спокойно.
–Меня зовут Орла Рафферти, очень приятно. Присаживайтесь.
Она коротким жестом указала на кресло и сама села напротив, сразу устраиваясь поудобнее – ей тут сидеть целый час. Орла никогда нарочно не старалась казаться непроницаемой, но, говаривали, это получалось само собой, а кое-кого так вовсе нервировали ее редкое моргание и полная неподвижность, если не считать набирающих заметки пальцев. Сама Орла, посмеиваясь, объясняла свои повадки тем, что слишком привязана к своему питомцу и потихоньку перенимает его привычки.
Несколько мгновений она просто приветливо смотрела на своего посетителя и выжидательно улыбалась. Как правило, при первой встрече инициировать беседу приходится принимающей стороне, но бывали и редкие исключения, а Бриггс вполне оставлял впечатление человека, который мог бы стараться с первых слов и далее устанавливать свои порядки. В этом плане отдельного внимания заслуживал хотя бы тот факт, что раньше его специалистом был мужчина много его старше, а теперь –  женщина много его младше. Орла привыкла, что соотношение ее возраста, пола и профессионализма у многих вызывает скепсис хотя бы на лице, если не на словах.
–Итак. Как у вас дела?

Одна только улыбка Бриггса стала причиной короткой заметки, но Орла касалась планшета ненавязчиво, всего одной рукой, почти не сводя взгляда с собеседника на экран и скорее пользуясь сокращениями. Слишком обильное записывание тоже дурной тон, даже на первом сеансе может вызвать ненужное искажение атмосферы. Кому, как не Орле знать, насколько большую роль могут играть самые микроскопические мелочи. Впрочем, опытные работники Службы, такие как Бриггс, тоже это знают, хоть в несколько ином аспекте.
Разумеется, ей, как врачу, запрещено здравым смыслом оценивать пациента субъективно, но человеческий фактор никто не отменял – пока Питер Бриггс был скорее похож на человека, встречи с которым будут вызывать мало напряжения. То есть, будут скорее приятны. Орла позволила себе в первую очередь улыбнуться в ответ на вопрос – пока все шло в соответствии с ее предположениями и файлом Питера.
–Здесь вполне уютно – для рабочего помещения, разумеется, – она очень мелким движением едва повернула голову в сторону, окинула взором стены и снова взглянула на Бриггса, –Хотя, возможно, освежить краску бы не помешало.
Даже к лучшему, что общение складывается двухсторонним и пока больше походит на светскую беседу. Впрочем, ее следующая реплика могла это изменить.
–Мистер Бриггс, я полагаю, вы знаете, что материалов о ваших личностных качествах собрано немало, – в этот раз Орла допустила только тень улыбки и дождалась кивка, –Вы достаточно долго наблюдались мистером Пеком, а теперь, я надеюсь, так же долго с вами буду работать я. Увы, при всем желании и при самых подробных записях, мистер Пек не смог бы передать мне всего своего опыта работы именно с вами, у вас с ним уже сложились определенные эмоциональные отношения, – какими бы отстраненными ни пытались оставаться доктора, но регулярные сеансы, на которых затрагивались, в числе прочего, темы личных душевных переживаний хоть одной стороны, несколько сближают специалистов с пациентами, –Именно поэтому я хотела бы сегодняшний сеанс, и, возможно, еще пару будущих, посвятить... Знакомству, если угодно. Разумеется, нет смысла пытаться воссоздать ваше общение с мистером Пеком слово в слово, но и начинать с нуля было бы вредно, в первую очередь – для вас. Все эти материалы, описывающие вас, несколько... Бездушны, всего-лишь текст. Мне хотелось бы услышать вашу версию, – она улыбнулась уже дружелюбно, –Не паспортные данные и факты из биографии, а ваш рассказ о вашей личности.

Рука Орлы тонким белым пауком бегала по клавиатуре планшета, хотя казалось бы, Бриггс рассказал не так много. Она не стала его переубеждать, что даже при редких сеансах передавать целого пациента другому специалисту – это не только передача рабочего места и папки с файлами, но и эмоционального багажа, даже если тот по весу всего лишь эмоциональная ручная кладь. Сеансы затем и нужны, что не все детали можно передать письменно, иначе и это только так бы и делалось. Зрительный контакт, непроизвольные жесты, мимика – да что там, Бриггс все это знает, даже если не придает этому значения в контексте своих визитов к психологу. Какой бы куцей ни была бы та "атмосфера доверия" между ним и Пеком, она в любом случае на данный момент была более глубокой, чем его взаимопонимание с ней.
Дослушав рассказ, Орла удовлетворенно улыбнулась и вовсе отложила планшет на столик.
–Даже если вы не стали с мистером Пеком лучшими друзьями, а виделись бы только раз в год – это как минимум восемь часовых сеансов, которые теперь хорошо бы уложить в один, если только вы сами не хотите задержаться, – она скупо усмехнулась, обозначая шутку, –Впрочем, конечно, я понимаю, что недолгие и нечастые встречи с психологом могут вам показаться не слишком значительными, особенно с учетом того, что вы в прекрасной эмоциональной и душевной форме.
Самые лучшие пациенты, разумеется, те, у которых нет прямой необходимости что-то прорабатывать со специалистом. Как врачу может быть приятно осматривать идеально функционирующий организм на фоне многочисленных поврежденных экземпляров, так и Орле сейчас было приятно видеть Бриггса бодрым и приветливым, не подавленным до полного расстройства ни ситуацией за границей, ни редкими встречами с детьми, ни необходимостью выполнять задания, иногда весьма сложные в первую очередь для психики. Это говорило не только о его стойкости и глубоком понимании необходимости всех местных и заграничных мер, но и об успехах специалистов, его к этой службе готовивших.
–Конкретные вопросы, разумеется, тоже найдутся. Я знаю, что без них рассказ о себе может не даваться с первого раза. Вы сказали, что вам необходимо действовать. Что именно это для вас значит и как ваша нынешняя деятельность удовлетворяет эту необходимость?

Психолог, конечно, не занимается сумасшедшими – это вотчина психиатров, но не пытаться спорить и переубеждать пациента – в обеих профессиях одно из золотых правил. Вот и Орла не стала протестовать, с достоинством приняла руку Бриггса и вышла из кабинета вслед за ним, не забыв прихватить планшет, на котором даже по дороге сделала еще пару пометок.
Идя чуть позади оперативника, Орла улыбалась. Не каждый из ее посетителей вел себя так ярко и, если бы ее не сковывали определенные правила, то как минимум разок она произнесла бы бессмертную фразу "Будьте добры – помедленнее, я записываю". В ней опять включился снисходительный наблюдатель за людьми, как за крысами. Орла с удовольствием отдала Бриггсу инициативу, дала ему ощутить себя главным, потому что видела и чувствовала, какой подсознательный процесс создает в нем необходимость вести ее на крышу, смотреть сверху вниз, говорить таким тоном и такими словами.
Даже будучи ниже ростом, обладая более хрупким и слабым телом, не имея его физический подготовки – она чувствовала свою силу и власть над ним, основанную всего лишь на понимании структуры его личности и принципов работы сознания и подсознания. Волшебное ощущение, на самом деле. Главное не слишком им упиваться, и использовать во благо.
Орла вдохнула влажный воздух и только чуть дернула верхней губой, снова услышав шум дождя, но затем ее лицо снова превратилось в подобие маски безо всякого выражения, лишь с улыбкой Джоконды на губах.
–Мистер Бриггс, у вашей работы своя специфика, у моей – своя, – она говорила негромко, без тени укора в голосе, –Боюсь, вы пока недостаточно меня знаете, чтобы понять, как я отношусь к своей работе, какой именно практикую подход и чего с его помощью уже добилась. Более того – мне не хотелось бы вступать с вами в соревнование за главенство во время сессий. Мы с вами за одно, однако я не собираюсь делать вид, что понимаю вашу работу лучше, чем вы сами.
Она улыбнулась приветливее, выдерживая паузу. Еще в тот момент, когда Бриггс вошел в кабинет, Орла поняла, что придется выяснять отношения. Пусть теперь с начала сеанса и прошло около четверти часа – им уже есть, что выяснять.
–Следующий вопрос. Последний сон, который вы видели?

Препираться на тему доминирования в беседе они не стали, хотя повисшее напряжение можно было потрогать рукой, а холодок прополз совершенно независимо от погодных условий. Орла записала про сны и погасила экран планшета. Сеанс не был неудачей, как ни на ком из его участников не было и вины. Психолог тоже не всесилен и не может нравится всем. К тому же, пытался Бриггс это отрицать в себе или не пытался – но ему нужна была инициатива, а Пек никогда в своих отчетах не описывал аналогичных выходок, и вообще не делал на этом акцента. Сегодняшний казус мог быть отголоском гендерного подсознания, древнего и отрицаемого, мог быть личной неприязнью – Орла осознавала, что может не нравится людям – мог быть все же реакцией на смену специалиста, что бы ни говорил Бриггс. Чтобы докопаться до сути нужно было продолжать говорить, а сейчас и далекий от психологии человек понял бы, что продолжать разговор смысла нет.
Орла отвела взгляд, положила планшет на выступ солнечной батареи и подошла к перилам. Просить другого специалиста – обычная практика. Это делают даже пациенты медиков, то есть когда дело касается физических повреждений и когда личность врача мало влияет на процесс лечения. Психология касается лечения (ну, хотя бы осмотра) души и тут все может упереться в обычное человеческое "нра – не нра", даже если специалист будет подстраиваться под нужды пациента. Что и так, в общем, происходит. И тем не менее, впечатление базируется на стольких факторах, из которых большая часть еще и подсознательны и неподвластны контролю, что двадцати минут на настройку может оказаться недостаточно.
От Орлы еще никто не отказывался, но оценка ее сеансов и методов бывала неоднозначная, разумеется. Бриггс говорил о меньшей официальности, но самое обидное, что на работе Орла даже не прикидывалась. Вежливая, вкрадчивая она была и вне работы, а ее улыбки никогда не были достаточно широкими, чтобы обнажить зубы. Она была ориентирована вовне, тщательнее копалась в других людях, чем в себе, потому что сама Орла Рафферти никогда и ни для кого не имела значения, для себя в частности. Иногда ей казалось, что у нее и вовсе нет личности, что она такой себе человек-психолог – вместилище теории и информации о других при полном отсутствии собственной сути. Отнять все ее знания – что останется?..
Она все еще молчала, сложив руки на перилах и глядя на город. Ей теперь уже не хотелось непременно спасти ситуацию с Бриггсом, но и усугублять было бы опрометчиво, а обязательные вопросы (да, конечно, существует целый список) только и могли, что усугубить. Орла честно попыталась оставить профессиональные мысли и переключиться на светскую беседу. Она смягчила голос сколько могла, обернулась к Бриггсу, улыбнулась, как улыбалась разве что своим приятелям, и кивнула в сторону пейзажа.
–У вас есть любимые места в городе?
Беда только в том, что для специалиста и светская беседа может стать рабочим материалом.

Пейзаж города действительно часто менялся, строились все новые высотки, отвоевывая земли у архитектурных изысков прошлого. Далеко не все разрушало само государство, к почтенным памятникам и символам оно относилось не без трепета, но кое-где в столице все еще изредка гремели взрывы. Кто-то обрушивал свой протест будущему на невинных людей тоннами обломков прошлого. Но потом на этих местах возводились символы все того же будущего. А об обломках можно жалеть только как о произведениях искусства, с которыми дурно обошлись.
Орле нравился Лондон, даже то, как он менялся, хоть не всегда было очевидно, что эти перемены к лучшему. И да, как ни банально, но вот так смотреть не него – и вправду пробуждало патриотические чувства. Вид напоминал, что в такое непростое время нельзя заводить конфликт еще и внутри одной организации, тем более, в Службе безопасности. Можно не дружить, не праздновать вместе дней рождения, можно избегать друг друга в коридорах и не улыбаться в лифтах, но враждовать нельзя. А чтобы не враждовать, нужно иногда идти на уступки, пусть даже в глазах Бриггса этот ее тайм-аут на подумать выглядел, как побег.
В самом крайнем случае – это тоже настройка психолога под пациента, только не самая стандартная. Как, впрочем, и вся эта беседа. Первым ответом Орлы на вопрос стала улыбка. В голове понеслись привычные мысли – анализ лица Бриггса, его нежелание отвечать на ее вопрос, продолжение беседы снова по-своему... Нет, не надо. Мешает.
Она помолчала, глядя на него, затем опустила взгляд, но не оценивала качество покрытия крыши, а заглядывала внутрь себя и подбирала формулировку.
–Хотела бы ответить коротко, что не бываю в такой ситуации, –снова улыбнувшись, вернула свое внимание собеседнику, –Это даже не было бы ложью, но прозвучало бы чересчур самонадеянно. Увы, я слишком часто видела, чтó подобное непризнание может сделать с людьми, так что я в первую очередь стараюсь учиться у них. Конечно, иногда меня посещают мысли о том, что мне неприятно в своем существовании, – она несколько неловко усмехнулась, –В плохом настроении это может быть даже цвет волос. В таком случае устраиваю сама себе сеанс, с вопросами – почему неприятно, каких хочу изменений. Если хочу, а мне хватало смелости признаться, что хочу, я что-то предпринимаю или... Учусь жить с тем, что есть, если перемены невозможны. Боюсь, что давних залежей непризнанного у меня нет.
Взглянув на город, она снова усмехнулась.
–А если есть, то они чертовски хорошо прячутся.

Отредактировано Orla Rafferty (2015-03-13 17:00:38)

Несколько секунд Орла молчала, с улыбкой глядя на Бриггса, потом как-то очень просто усмехнулась и развела руками. "Ну что поделать". Она никогда не слышала такой характеристики себя. Мало эмоций – да, стрессоустойчивость и спокойствие – да, осторожность и ненавязчивость, граничащая с отстраненностью – да, даже треклятое слово "вкрадчивость" мелькало в каждом втором ее описании. Но до такой метафоры, про заученную роль, никто не додумывался.
Самое смешное, что даже четыре бокала вина в ней ничего не меняли, разве что она позволяла себе свободно обсуждать откровенные темы, если разговор в компании как-то сворачивал в то русло. Обидно, что при полном отсутствии фальши в ее существе, она кому-то все же казалось фальшивой. Впрочем, почему обидно? До следующего сеанса Бриггс запросит себе другого специалиста и Орла с ним снова будет пересекаться лишь несколько раз в год в этом здании. Грубо говоря, они больше никогда не встретятся – кивки в коридорах не назовешь полноценной встречей. Или это в ней профессиональная гордость взыграла, несмотря на все отчетливое понимание несовместимости некоторых людей?..
–Вы мне не верите, потому что плохо меня знаете, – она пожала плечами, говорила не наставительно, а так же как и он, очень дружески, –И, возможно, никогда не встречали такого, человека, как я. Простите, –виновато улыбнулась, несколько досадливо выдохнула и опустила взгляд на мгновение, –Опять прозвучало самонадеянно, и я опять работаю.
Она не стала рассказывать ему, что может не укладываться в привычные ему стереотипы, а все, что для опытного, многое повидавшего человека в новинку, может вызвать недоверие, казаться наигранной легендой, все такое. Азы психологии оперативникам тоже давали, да и они с Бриггсом же уже негласно договорились, что сеанс перестал быть рабочим. Не стала красиво и пространно сравнивать себя со змеями, которые одним своим видом во многих людях вызывают отвращение, тревогу, страх, оставаясь при том безобидными, а в отдельных случаях – ручными и даже ласковыми.
Когда Бриггс протянул руку для прощания, Орла еще некоторое время смотрела на него, улыбаясь так, будто мысленно что прикидывает, примеряется к нему. В общем, да, так оно и было. Она приняла его руку, но не пожала, а скорее именно что взяла его за руку, невинный, но уже не очень официальный жест.
–А вы хотели бы узнать меня лучше? – предвосхищая очевидную реакцию, успокаивающе улыбнулась, все еще не отпуская его,  –Не ради работы, и это я не флиртую, а просто так, ради расширения кругозора. Есть два неплохих способа и с первым из них можно уложиться до конца сеанса.

Конечно, эффектнее было сразу привести Бриггса к месту действия, или одной меткой фразой сначала удивить, чтобы это вызвало дальнейший вопрос, но такие мелкие драматические детальки тут явно были лишние. Орла отпустила его руку.
–Это требует некоторых объяснений издалека, – она улыбнулась, –Сотрудники не вашего отдела, а скорее офисные клерки, связанные с документацией, базами данных, бухгалтерией, некоторые программисты, в общем, все сотрудники с достаточно однообразной работой довольно часто страдают от упадка мотивации и энергии, уныния, задатков депрессии просто из-за скудности своего графика. Возможно, вы это замечали по их лицам и поведению. В таких случаях принято рекомендовать им смену обстановки и какие-нибудь яркие впечатления: поездки, экстремальный отдых, что-то в этом роде. Возвращаются с хорошим настроением и высокой профессиональной отдачей. Руководство ценит своих сотрудников и даже оплачивает большую часть этих, так сказать, назначений. Мне же удалось несколько месяцев назад уговорить их установить на другом выходе на крышу приспособления для так называемого роупджампинга, –  Орла выдержала паузу, понимая, что теперь уже смысл ее предложения должен быть ясен, –Это дешевле и сотрудника необязательно отправлять к черту на рога –  получить адреналиновую дозу наши клерки могут по договоренности хоть в обеденный перерыв. Пока результаты вполне оправдывают ожидания.
Она улыбнулась, предчувствуя очевидные вопросы и возражения.
–Я понимаю, что у вас лично нет в этом необходимости. Предлагаю, потому что это возможность вам увидеть меня в состоянии, когда я буду не способна скрыть ни настоящего лица, ни эмоций, ничего – к таким ощущениям сложно привыкнуть без частой практики. И если я заучила какую-нибудь роль и сама не подозреваю об этом, то, вероятнее всего, не смогу ее соблюдать. А в вас адреналин обострит более точное восприятие, на подсознательном, эмоциональном... – она осеклась, вновь улыбаясь и кивая сама себе, чтобы не разойтись с профессиональными объяснениями, – Впрочем, да, разумеется, вы прекрасно знакомы с эффектами. В этом по прежнему нет необходимости, только научный интерес.

Как ранние цивилизации, не зная геологии, объясняли извержения вулканов гневом богов, чтобы не жить в неведении, так и Бриггс, скорее всего, придумал объяснение тем особенностям личности Орлы, которых не мог понять. Она пока еще не выяснила детально, как он воспринимал ее саму и ее методы работы, но ожидала абсолютно чего угодно – насмешки, недоверия, интереса или же его полного отсутствия.
Не то чтобы ее невозможно задеть. Можно, конечно. Но она имела выбор: обижаться или нет. И чаще всего выбирала последнее, а вместо самобичевания рассматривала несостоявшегося обидчика опять-таки с точки зрения своей науки. Получалось, что оплошность с Бриггсом ее не расстраивала, а как ученого специалиста, подталкивала на исследование. Грубо говоря, было интересно что-то изменить не ради реабилитации в его глазах или личных симпатий, а проработать ситуацию на тему того, почему не сложилось, и хоть в теории понять, что должно было пойти иначе и укладывается ли это в спектр ее возможностей.
Орла сделала пометку, на этот раз мысленную и напомнила себе не слишком уходить в узкоспециальные дебри. Ей нравилось то, чем она занималась, был искренне интересен каждый из пациентов, как частный случай. Иногда это вредит, тем более, что предметом для анализа является поведение, мыслительные и душевные процессы, то есть все – от высказанных слов до выбора одежды. К счастью, она была достаточно хорошим специалистам, чтобы не давать свои посетителям повода думать, что порой вынуждена наблюдать их, как в микроскоп. Бриггс советовал ей отнестись к работе менее официально.
Интересно. Визит к психологу для сотрудника его калибра скорее был техосмотром души на предмет больших повреждений; прозвучало утверждение, что с Пеком не было эмоциональной связи, а при сеансе с Орлой он хочет меньшей официальности, пусть и продиктованной коротким знакомством, возможности доверять, хотя она задаст ему в общих чертах те же вопросы, которые из года в год задавал ее предшественник. Да, конечно, вернувшись к своим пенатам через долгие месяцы хочется и плановые беседы вести в дружеской обстановке. Наверное. Орла мимолетно тряхнула головой, все же отодвигая профессиональные рассуждения куда подальше.
Обмен ролями ее ничуть не смущал, этот метод практиковался в общих чертах еще на самой заре психологического анализа, когда начинал Фрейд. Полезно для обеих сторон.
–Вино и сыр у меня дома после работы,  – она пожала плечами и без каких-либо двойных намеков улыбнулась. В голосе энтузиазма и кокетства было ровно столько же, сколько при предложении первого варианта.

Отредактировано Orla Rafferty (2015-03-17 00:51:31)

–Полвосьмого, –  Орла вежливо кивнула. Вечерами она еще была ответственна за того, кого приручила.
Так же как и с предложением прыжка она теперь ожидала любой ответной реакции. Незамысловатый отказ был бы самым мягким из негативных вариантов. Но, слава богу, они с Бриггсом уже не в том возрасте, чтобы во всяком приглашении провести вместе нерабочее время видеть больше, чем просто банан. Впрочем, конечно, Орле было приятно, что он не отказывается из принципа, считая тему их общения в целом исчерпавшей себя. Ее планы, кроме работы, тоже редко отличались разнообразием. Хотя да, конечно, и этот вечер станет материалом для анализа, но это неизбежное зло: психология занимается устройством психики и ее функционированием, проявляющимся... Да во всем. Ей никуда не деться от собственных знаний. Хотя иногда и самой хочется, конечно, но тут вино может прийти на помощь.
По пути до того самого участка крыши, отведенного под столь экономные источники ярких ощущений, она бросила с таблетки короткое сообщение техническому персоналу, чтобы подготовили настил внизу, а затем украдкой усмехнулась. Из двух вариантов Бриггс выбрал оба.
Орла терпеливо наблюдала, как он проверяет оборудование. Это делали чуть ли не все, кто приходил сюда прыгать, особенно в первый раз. Оно и понятно, этим креплениям да веревке доверяют собственную жизнь. Отложив планшет, поблагодарила за помощь и вслед за Бриггсом забралась на парапет.
–Давно, – еще до университета, когда собственная смерть казалась невозможной, несуществующей выдумкой, вроде монстров под кроватью, и даже тихой Орле хотелось экстрима, –Я не стала бы рекомендовать средств, эффекта которых даже приблизительно не знаю.
Она посмотрела вниз и глубоко вдохнула. Целой отдельной фобией высоты она не страдала, но вид далекого первого этажа, на котором яркий настил выглядел незначительным лоскутком, все же несколько щекотал нервы. Орла взглянула на город, сделала еще один глубокий вдох, потом улыбнулась Бриггсу, но перед самым прыжком, игнорируя последующие толкования жеста, крепко взяла его за руку.