Хотелось, чтобы все было по-другому.
Орла прикрыла глаза, зажмурилась, сдерживая слезы, привалилась боком к стене кабины. Дверь лифта мягко скользнула под звук удаляющихся шагов и закрылась. Теперь уже Орла ненавидела себя еще больше, и сразу по нескольким причинам. Во-первых потому, что вообще так переживает по теме. Во-вторых потому, что был порыв броситься следом. Был. Был, чувствовался, истерично бился в голове, рисовал в мозгу трогательнейшие картины с волшебным воображаемым саундтреком. Догнать, обнять, уткнуться в спину, извиниться, извиняться потом весь вечер. В-третьих потому, что было такое подробное и четко осознаваемое "во-вторых". В-четвертых потому, что отпускать Джоша вот совсем не вариант.
На одной из стен кабины было зеркало. Орла обернулась взглянуть, но смотреть на собственное серое, изможденное внутренними метаниями лицо было тошно. И ни шанса прочесть что-нибудь полезное в глазах. Накрыв половину лица ладонью, она сделала глубокий вдох, потому что в горле уже стоял ком. Лифт остановился и услужливо звякнул, подсветка кнопки этажа погасла, дверь тихо отъехала в сторону. Орла вышла, только когда та снова стала закрываться, а до этого все стояла, глядя вниз, куда-то в пустоту пространства. В коридоре она не подняла взгляда, не видела и не слышала вообще ничего вокруг, перед глазами только сменялись образы. И воспоминания... И предположения о том, что могло бы быть.
В этом доме она живет так давно, что видеть ничего и не надо. Ноги сами несут, помня количество шагов, руки совершенно автоматически достают таблетку из одного и того же кармана, набирают код без того, чтобы мозг вообще концентрировался на цифрах. Когда щелкнул замок, Орла нажала дверную ручку, измученно наваливаясь на нее чуть не всем весом. Внутри квартиры, несильно толкнув дверь закрываться, она  бросила сумку на низкий стол под зеркалом, машинально подошла к кухонному уголку, чтобы включить чайник, но по пути снова зажмурилась, чувствуя, как глаза сперва начинает щипать, а затем они в рекордные сроки наполняются слезами, которые еще мгновение спустя уже тепло стекают по щекам.
Орла оперлась одной рукой на столешницу, второй зажимая рот и сгибаясь пополам от почти физически ощутимой боли.

Мир вокруг тихо-тихо стал гаснуть, убывать, заволакиваться тенями. Даже открывая глаза Орла не видела ничего отчетливого сквозь влажную пелену. Совсем скоро запылали щеки, дыхание сбилось и стало казаться, что легкие утратили способность делать вдох, а когда все же шумной мелкой дробью вдыхали, то безрезультатно, тело отторгало сам кислород, немедленно выдыхая его обратно.
Орла попросту рыдала, как не рыдала уже очень много лет, с самого детства, а может и в детстве никогда настолько отчаянно. Очень скоро мерзко заболела голова, как будто на череп изнутри что-то давило. Картинки перед глазами сменяли одна другую, настоящие и надуманные, из прошлого и из будущего. Из двух разных вариантов будущего.
Вместе со слезами и всхлипами хотелось выплакать наружу даже не неопределенность или сомнения, а вообще все чувства, саму способность хоть что-то ощущать на эмоциональном уровне. Просто чтобы оно успокоилось, в самом полном смысле этого слова, чтобы воды омута застыли под коркой льда, не шевелясь, и чтобы ничто не могло их потревожить.
Не угнетать больше никого, начиная с самой себя. Не обнадеживать, чтобы потом нельзя было разочаровать, обидеть, причинять страдания. И, соответственно, самой их не испытывать.
Орла не заметила, как Джош ее обнял, он просто слился с окружающим неясным миром. Не уткнулась бы Орла в него, уткнулась бы в стену. В ответ не обняла, одной рукой по прежнему зажимала рот, чтобы приглушить звуки, пальцами второй коснулась головы, надавливая, надеясь буквально подтолкнуть мысли в каком-нибудь приемлемом направлении. На имя не откликалась, наоборот, от этого звука ревела только громче, потому что один голос тут же вызывал воспоминания о втором, таком же мягком.
Когда наконец пришло осознание, что на пол она не сползает только потому, что Джош ее поддерживает, Орле стало еще хуже, совестнее, она сжалась только больше, обхватывая себя руками и вдобавок еще впиваясь ногтями сквозь ткань, то ли желая физической болью заглушить душевную, то ли для наказания.

Холодная вода вполне сослужила службу хорошей пощечины.
Того, как Джош срывал жакет и нес в ванную Орла не помнила. То есть, помнила, но не в состоянии была как-то реагировать. Разве что легонько уперлась было в него руками, но не с той силой, которая заслуживала бы самого термина "силы". Она осознавала, что рядом Джош, но в теле, душе, мыслях, эмоциях наметились тотальные системные сбои и потому никак воспринять его близость не получалось.
Но вода помогла.
Орла вздохнула так, что почти вскрикнула, но не как во время секса, а удивленно и скорее испуганно. Машинально попыталась увернуться от холодной воды, но Джош держал крепко. Она резко распахнула глаза, моргая и от воды, и от возвращения в более ясный ум, и фокусируясь на Джоше. Хотела что-то пролепетать, но дыхание пока еще было слишком сбитое.
Тело удивительно быстро привыкло к холодной воде, как таковой. Стало терпимо, особенно, когда он подкрутил воду, на контрасте показавшуюся аж горячей. Орла еще всхлипывала, но больше не протестовала, дала себя раздеть и еще подержать под водой. Чуть успокоившись, взглянула на Джоша очень... Осмысленно. Благодарно кивнула, ничего не говоря, но давая понять, что пришла в себя.
Когда он выключил воду, вполне твердо ступила из широкой душевой кабины на сухую плитку. Они до сих пор молчали, Орла всхлипывала все реже. Приподняла руки, когда Джоша взялся кутать ее в халат. Перед тем, как заговорить, прикрыла глаза, чтобы сделать глубокий вдох и выдох.
– Это... Питер, – она взглянула на Джошуа пустым, измученным взглядом, – Он не дает мне продохнуть. Он... – Орла замерла с приоткрытым ртом, хмурясь и подбирая слова, – Он как будто ухаживает. Нет, не... Напоминает, что... – ее речь становилась сбивчивой, голос подрагивал и надламывался, – Что я его обидела, что... Он скучает и... Хочет меня вернуть и... Надеется и... Как будто я его... Предала и обидела и продолжаю обижать... – снова потекли слезы, но Орлы все равно выглядела спокойнее, осмысленнее, просто очень обессилела. Она сама обняла Джоша, сжимаясь опять, но на этот раз не от него, а от всего остального мира, а у него ища защиты, – Как будто я что-то ему должна, обещала... Я ничего ему не обещала... Я не обещала ему...
Она снова уткнулась ему в плечо, ударяясь в слезы, но на этот раз в общих чертах гораздо спокойнее и человечнее, если сравнивать с припадком несколько минут назад.

Промокшая прическа еще и развалилась, когда Джош вытащил шпильки, но это еще не пол тона сбавило напряжение. Головная боль стала проходить, оставались только удушающие слезы, которые все текли и текли... Несмотря на то, что плакала Орла все тише.
Наконец опять нашлось дыхание для торопливых, спотыкающихся друг о друга слов.
– Он приглашал меня завтра на прием в Кетсхэд и смотрел так... Когда отказалась... Я работаю с ним над заданием каждый день... Он запросил меня в психологи и отобрал всех других пациентов... – слезы опять усилились, Орла крепче вжалась в Джоша, слезами причиняя, кажется, его рубашке больше вреда, чем целый душ минуту назад, – Теперь еще и живет в этом доме, провожает, утром тоже хотел проводить...
И голос, и слова Джоша, конечно, успокаивали, но Орле тем не менее требовалось хоть немного прожить эмоцию, выпустить усталость, измотанность, сожаление о прошлом, злость, уже откровенную злость на настоящее, за то, что Питер так себя ведет.
– Его слишком много... – Орла снова чуть успокоилась, чтобы суметь произнести связные слова.
И с этого момента все успокаивалась, успокаивалась.
Слезы и всхлипы становились реже, дыхание выравнивалось. Орла вжалась лицом в шею Джоша, мимоходом осознавая, что ни перед кем другим не позволила бы себе проявить столько слабости сразу, а плакать у него на плече как-то так... Удобно. Естественно. Не настолько, чтобы делать это каждый день и без повода, но Орла постепенно проникалась чувством поддержки, и моральной, и физической, хотя уже больше не норовила сползти на пол.
Еще несколько мгновений спустя она совсем затихла, просто обнимала Джоша, прикрыв уставшие глаза. Потом наконец подняла голову и взглянула на него. Провела руками по его волосам, шее, коснулась его лба своим.
– Спасибо, – и она еще несколько секунд приходила в себя, не двигаясь и больше ничего не говоря. Там и редкие всхлипы совсем перестали. Орла наконец взяла себя в руки, еще раз прослушала смысл сказанных Джошем слов. А потом и вовсе очень постаралась отмахнуться от большей части неприятных переживаний. Сколько смогла, хотя бы на первое время. До следующего рабочего дня. Взглянула на Джоша и вымучила улыбку. На самом деле – искреннюю, только очень усталую.
– Ну так.... – она даже набралась сил для усмешки, – А твой день как прошел?

Очередь Джоша утыкаться в нее и проживать эмоцию, очередь Орлы крепко обнимать, гладить влажную рубашки и прижиматься губами к виску. Орле было очень приятно, что он тоже не стесняется момента слабости, может, и не такого красочного, и тоже ищет у нее поддержки. И находит. Потершись щекой о его волосы, Орла тоже прикрыла глаза на секунду и улыбнулась.
Ей ничего не страшно теперь. Им ничего не страшно. Орла устала чувствовать себя виноватой и получила лишнее подтверждение того, что обязанность перед Питером у нее только иллюзорная, а разглядеть эти его свойства мешало прошлое, все же... Был повод. Конечно, не все переживания кончились сами собой, но от слов Джоша и вправду стало сильно легче. Потом, когда Орла выспится, проживет хоть пару дней без Питера (если он не затребует сверхсрочных сеансов на выходных), все обдумает чуть более объективно и... Жить дальше будет уже легче.
– Прости, что напугала, – Орла улыбнулась с очень искренним сожалением, пальцами убрала мокрые пряди у Джоша со лба, – Мне надо было раньше тебе сказать, что... Это все настолько меня беспокоит.
Она помнила, что всю прошлую неделю бдила чувства и отца, и сына. И не врала Джошу ни разу, объясняя самочувствие и отсутствующие взгляды новым для себя, ответственным и трудным заданием, не скрывала, что работать с Питером... Непросто, объективно непросто, не приятельская беседа. Больше того, Орла даже упоминала, что остается некоторая неловкость в связи с прошлым, но, конечно, умалчивала, что ей настолько плохо. Сама не хотела верить, что ей настолько плохо. И не хотела лишний раз портить отношения между двумя Бриггсами.
– Я тоже не могу без тебя, – прикоснувшись к его лицу, Орла снова улыбнулась. Уже бодрее, но выглядели улыбки все равно несколько блеклыми. Помолчав, глядя глубоко в глаза Джоша, позволяя и ему заглянуть в самую суть, она очень мягко и очень вдумчиво его поцеловала. Выдержав еще паузу, склонила голову на бок, – И я не хочу, чтобы ты простудился.
Расстегнув несколько верхних пуговиц, стянула с него промокшую рубашку, но ни ее прикосновения, ни взгляд не стали на том дразнящими, Орла только так же заботливо набросила Джошу на плечи халат и помогла с остальной одеждой.

Орла уже начала было снисходительно улыбаться словам Джоша, но вдруг разглядела, что он смотрит и говорит очень серьезно, очень по-взрослому, заботливо и настоятельно и... Она одернула себя, наверное, именно в эту секунду до конца, до последней крохи осознавая, насколько неважна разница в возрасте. Улыбнулась, но не снисходительно, а благодарно, и кивнула.
Сама понимала, что нужно сходить к своему специалисту, обсудить именно этот вопрос, но все откладывала и откладывала, надеялась, что само утрясется или хотя бы она сама с собой проведет сеанс и  большая часть тревог успокоится, все встанет на места. Но это, конечно, не вариант, надо назначить встречу на ближайшее время, да, даже на выходной день. Именно на такой случай система и предусматривает экстренные вызовы не только медицинской, но и психологической помощи. Теперь Орла на практике знает, что это очень полезная инстанция.
– Я отправлю запрос на завтра, – она снова кивнула и поцеловала Джоша в ответ, глядя очень твердо и даже где-то кротко. Ей тоже пора бы привыкнуть.
Пока он одевался, Орла отвлеклась на то, чтобы собрать всю их мокрую одежду и бросить сразу в стиральную машину, еще чуть высушить и расчесать волосы. Потом на пороге ванной оперлась плечом о дверной косяк.
– В задании пока мало захватывающего, но... – Орла подбирала слова, чтобы не выдать ничего лишнего, потому что пока еще Джошуа официально над тем же заданием не работает и ее связывают обязательства, – Но оно может... Должно таким стать по ходу дела.
Да, конечно, ей, как профессионалу, интересно было бы выискать и разгадать подпольного оппозиционера. Не мстительности и правосудия ради, а просто... Занятие необычным, интересным случаем. Не говоря уже о том, что она все же кое-что успела по заданию узнать, вникнуть в некоторые детали и так просто вдруг отпроситься – вызовет вопросы и просто объективно плохо для весьма секретного дела.
– И мое начальство начнет задавать вопросы, если я откажусь от пациента, – Орла с некоторым сожалением склонила голову набок, – Если неуютно пациенту и он хочет сменить специалиста – на это смотрят благосклонно, Питер сам так от меня отказывался, а профессионалу не может быть неуютно с пациентом, если он действительно профессионал.

Орла непонимающе нахмурилась, не переставая улыбаться, но и не спрашивая ничего. Проводила Джоша до двери, стараясь не гадать, куда он может идти после такого разговора. Да и сил не было гадать, такие истерики, пусть и не до конца состоявшиеся, изрядно выматывают. Вернувшись к тому, что в ее квартире считалось кухней, Орла все же набрала воды в чайник, включила его.
Мыслительный процесс очень приятно не работал, ни о чем толком не думалось. Встреча с Питером в прошлом и в будущем, даже не в самом ближайшем, а только после выходных. На сегодня уже все, всплеск улегся, Джош помог ей в этом, они со всем справятся, пока вместе. Значит, главное, оставаться вместе. Пока чайник закипал, постепенно принимаясь негромко бурлить, Орла просто стояла, прислонившись к столешнице. Смотрела в никуда, потом и вовсе прикрыла глаза, давая им отдохнуть, они еще пощипывали после слез.
Джош все не возвращался, но Орла почему-то не волновалась и все еще не гадала о причинах. Вместо чая налила себе прохладной воды и сразу выпила мелкими глотками, несколько ободряясь от этого. Подумала, что и сегодняшний вечер, и, желательное, все следующие выходные надо заполнить какими-то очень приятными переживаниями и эмоциями. Просто быть счастливой вместе с Джошем и радоваться несмотря ни на что и вопреки всему. Вспомнила, что на этот случай тоже кое чего запасла для Джоша. Ну, для себя, но и для Джоша... Для них... А, неважно, Джош все равно это с нее снимет.
Орла подошла к шкафу, к тому, который возле входной двери, там в закромах среди зимней одежды легче припрятать бумажный пакет с витиеватой надписью, содержимое которого составляло подобие облака из кружев. Сколько... Почти две недели назад она решила, что есть смысл подыскать белье не только удобное, но и красивое, что может быть когда-нибудь у них с Джошем хватит терпения хотя бы бросить взгляд и оценить перед тем, как стянуть. Кроме того, в ванной еще чуть поправила поврежденный слезами и душем макияж, ничего не добавляя, просто корректируя нарушения. Закуталась обратно в халат, чтобы оставался элемент неожиданности.
Но Джош по прежнему все не возвращался и на таблетке не было поясняющих сообщений. А Орла по прежнему не тревожилась, только улыбнулась своим мыслям, снова вернулась к кухонному уголку. Придвинула блендер поближе, набросала в него льда, налила молока, пусть соевого, но этот мелкий недостаток она попыталась компенсировать шариком мороженого... Двумя. И щепотку ванильного порошка дополнила такой же щепоткой лавандового, который она обычно добавляла в чай.
Джош вернулся как раз когда блендер стих. Орла так ничего и не спрашивала, только смотрела в ответ терпеливо. А когда он опустился перед ней на колено, ее сердце подскочило от радости. Для сложных рационализаторских мыслей по прежнему не оставалось сил, так что их место заняли самые чистые и незамутненные эмоции, веления сердца. Только мельком взглянув на кольцо, Орла смотрела на Джоша, расплываясь в улыбке, теперь куда более широкой и сияющей, как рассвет.
– Да, – даже за время произнесения такого короткого слова ее голос успел дрогнуть от приятного волнения.