Рабочий день подходил к концу, а Орла устала меньше обычного. Только сегодня в сравнении познала, насколько ее выматывали сами по себе просто встречи с Питером. Не только тем, что требовал ежедневных психологических сессий, на которых весьма прозрачно намекал, на то, что все тлен и ему не хватает какого-нибудь рыжеволосого луча солнца в жизни и не только заданием, о котором тоже требовал не менее ежедневных личных устных отчетов. Ежевечерних. После которых так же прозрачно намекал на ужин – у него же в кабинете, а лучше дома у Орлы, конечно, чтобы он еще и проводил, раз уж им все равно так любезно по пути.
И вот помимо всего этого Питер еще как-то умудрялся нагружать атмосферу. Взглядами, жестами, интонациями, подобранными словами, вообще всем своим присутствием где-то в радиусе ближайших метров. А сегодня ничего этого не было и Орла чувствовала облегчение, даже большее, чем после встречи с психологом, на которой настоял Джош.
Так что Орла почти и не заметила, как пролетел целый рабочий день. Она привыкла к новому кабинету, хотя в нынешнее время мало к чему приходится привыкать, разве что к цвету стен и штор, да расположению столов-кресел. Не осталось даже внушительных полок с документами, личными делами, справочниками, все это умещалось в планшетных компьютерах, который каждый специалист так или иначе приносил с собой сам. А милых личных безделушек на столе Орла и в своем кабинете в Службе не держала. Там, правда, кресла для сеансов удобнее, на ее взгляд.
Оставался последний посетитель на сегодня. Залезут за официальное окончание рабочего дня, но это же для высшего блага, да и не работа ведь, а так, поговорить. Орле нравилось ее задание. Она не писала об этом в отчетах, но в частности нравилось, что оно толком не дает плодов. Это значит, что оставался еще микроскопический шанс ей оказаться правой, что никакой сверхсложной сверхсекретной оппозиции не существует, что кто-то просто пустил конспиративные слухи, что, конечно, тоже иногда случалось.
Дожидаясь мистера Хэйса, Орла открыла его файл, тот, что со всеми отчетами его психолога. Недавно были внесены комментарии какого-то специалиста по делам семьи – тот отмечал, что мистер Хэйс утверждает, будто женился на женщине на второй день знакомства с ней. Тревогу, конечно, никто не бил, но таки необычное явление. Орла, разделившая любопытство своего коллеги, почувствовала заранее профессиональный интерес к такому пациенту, полистала данные дальше. Что еще... Переехал в Лондон вот тоже буквально считанные дни назад. До этого работал в типографии в Дублине – Орла даже вспомнила статью о закрытии. Видимо, переезжал вслед за женой. Женились они еще в Дублине.
Само по себе не подозрительно, но... Выбивается из средней статистики. Интересно.
– Добрый вечер, мистер Хэйс, – Орла протянула руку вошедшему, улыбаясь как обычно и глядя сразу, не размениваясь, в самую суть, – Присаживайтесь.
Сама она села напротив, устроила на коленях и разблокировала планшет, затем снова взглянула на Никласа.
– Меня зовут Орла Рафферти, я работаю в лондонском филиале Британской Академии Медицинских Наук, в отделе психологии, провожу исследование на тему предрасположенности у работников средств массовой информации к развитию тех или иных психологических вариаций и осложнений, – Орла столько раз за последние дни повторяла этот рефрен и Питеру, и другим пациентам, что какая-то часть ее уже сама в него верила. Видимо, именно так сотрудников Службы и натаскивают, чтобы сами хоть на секунду, но поверили. Может, еще через неделю Орла и спросонья сможет талдычить свою легенду. Но она так же хорошо понимала, что ни у кого нет никакого повода подозревать ее. Всю доступную информацию о ней обновили так, чтобы она временно стала истиной в сети, а сама суть истории была достаточно простой, чтобы казаться правдой. Психология сравнительно недавно получила статус полноправной отрасли медицины и обрела ключевую важность для нормального функционирования современного общества и теперь подобные исследования проводились сплошь и рядом, в каждой рабочей отрасли. С их помощью в частности корректировались и дополнялись тесты на профориентацию, например. Так что рядовое явление, в целом, развитие науки.
Орла дождалась, пока Никлас обозначит, что принял к сведению информацию и улыбнулась чуть теплее, а затем опустила взгляд к планшету.
– Я вижу, что вы совсем недавно поступили на работу в "Таймс", а до этого только стажировались в дублинской редакции. Это так? – она подняла голову, коротко кивнула в ответ на подтверждающий кивок мистера Хэйса и снова улыбнулась почти дружески, – И как вам пока?

Орла очень добродушно усмехнулась и понимающе покивала. Тоже поплутала тут по коридорам, ища сначала кабинет, еще хотя бы кафетерий и туалеты... А потом и обратную дорогу. Служба тоже занимала сияющую новизной многоэтажку, но там как-то вроде попроще с планировкой. Впрочем, может просто Орле там привычнее.
Ей было приятно, что Никлас настроен относительно нейтрально. Возможно только устал в конце рабочего дня и не в восторге от идеи засидеться лишние полчаса. Никаким экстрасенсорным даром Орла не обладала, но все же умела отличать оттенки в атмосфере. Никогда не строила на своем субъективном восприятии посетителя теорий и выводов, но принимала их сама у себя к сведению. В этот раз была не враждебность, не упрямство, не раздражение, не вызов... Даже, наверное, не настороженность... И не скрытность, как таковая... Но что-то еще. В редакции Орла особенно чутко следила в частности за собой и своими впечатлениями от человека, потому что у нее, как ни крути, была предрасположенность, она хотела найти оппозиционеров и был риск увидеть суслика там, где его нет.
Впрочем, пока рано судить, только начали.
Пока однозначно-ясным было только то, что Никлас не прочь был бы провести конец рабочего дня иначе, но понимает необходимость. Орла ободряюще улыбнулась, когда он сам развил свой ответ.
– Три дня действительно срок небольшой, я понимаю. К счастью, я интересуюсь тонкостями не вашей работы, а... – она выдержала чуть драматичную паузу, – Вас. Для исследования вы, несмотря на короткий срок пребывания в штате, вполне подходите, мне интересно ваше отношение к такой работе, отношение, так сказать, начинающего, но в то же время уже взрослого человека, а не вчерашнего выпускника и не давнего работника, пришедшего с другого аналогичного места работы.
Помимо легенды Орлы изменила еще кое-что. Она чуть больше улыбалась, говорила еще более мягкими интонациями, почти приятельскими. В карьерном смысле, если прикинуть, работа в научно-исследовательском центре для нее (если после Службы) – шаг назад. Она не столько консультант по чувствам, сколько именно исследователь, менее проникновенный. Надо быть проще. Не неловкой и наивной, но... Проще. Правда, как ни странно, именно для этого приходилось прикидываться, а не для серьезности на основной работе, в чем ее три года назад подозревал Питер.
Орла снова взглянула на экран.
– До недавнего времени вы работали в типографии... – она не столько спрашивала, потому что едва ли информация в файлах таки неверная, – А как вы попали на работу сюда? Вас направила служба по трудоустройству или вы сами выбирали новое место? Знали, чем хотели заняться?
Мистер Хэйс работает тут только три дня... Орла даже свое задание начала раньше, чем он приступил к работе. Значит, Служба заподозрила кого-то в СМИ сильно до. Это совсем его исключает? Нет, не исключает. Они уже говорили об этом с Питером – пока в газете мог действовать в пользу оппозиции вообще всего один человек, иголка в стоге сена, но никто не утверждал, что их не может становиться больше.

По вопросу скоропостижной свадьбы Орла и бровью не повела. Читала же уже. Познакомились, на следующий день поженились, черным по белому. Орле, конечно, было интересно, но какую-то долю этого интереса мистер Хэйс уже удовлетворил – не оставил впечатления жутко романтичного или взбалмошного человека. Спокойный, твердо стоящий на ногах человек. Тот, другой семейный психолог не услышал тревожных звоночков – ни статусного, ни финансового выигрыша, ни спьяну. Сами Хэйсы утверждали, что по любви, на сеансе вели себя так же спокойно и доверительно по-отношению друг к другу.
Орла не исключала любви, но нестандартность такого случая, конечно, сама собой наталкивала на домыслы. Женщина едет в соседний город, оттуда в срочном порядке привозит мужа, по счастливому совпадению как раз освободившегося от типографии, тут же везет его с собой в Лондон и устраивает работать вместе с собой. Заранее написав прошение своему начальству.
Если хотеть обнаружить подозрительное поведение – вот в этот сценарий оно вписывается. Хотя к миссис Хэйс тогда даже на пару вопросов больше.
Но развивать тему брака Орла не стала. Она не то исследует, а рабочие настроения Никласа.
– А после стажировки в Дублине почему вы все же предпочли работу в типографии? – раз уж ему понравилась практика... Орла не обвиняла и не смотрела вызывающе или с откровенным непониманием проигрышного решения, очень искренне интересовалась. Все же, наверняка уже тогда было понятно, что типография угасает, как необходимое ремесло, – И почему все же решили закрывать ее?
Что там было в статье? Его предки тоже там трудились, и Никлас... Любил свою работу там? "Потому что семейный бизнес"? Годами ждал, торгуясь с государством о цене, пока не договорился до приятной? Или все же зачем-то использовал помещение и печатные станки, хотя печатных материалов уже почти не покупают?.. Но что тогда печатал, зачем?.. Напечатал достаточно?..
Орла напомнила себе не видеть суслика. Все еще немного рано.

Вопрос про закрытие окольное отношение, но все-таки имел к вопросу мнимого исследования: все же, стоило внести ясность, в каком порядке были приняты решения – сначала закрыть, а потом устраиваться, или сначала захотеть работать в лондонском "Таймс", ну и тогда уж прикрыть семейную типографию и сложить потерявшее актуальность ремесло. В конце концов, до подробностей Орла еще не дочитала, Никлас мог оставаться в фамильном гнезде пока, например, был жив кто-то из его родителей, такое тоже бывает. Удовлетворение чужих амбиций, и обнаружение в себе смелости заняться собственными только после ухода старшего поколения.
На упоминание бумажных изданий Орла вежливо и понимающе улыбнулась Никласу в ответ. Сама она их помнила, конечно, только, кажется, никогда толком не пользовалась, предпочитала электронные версии. Видимо, вот из-за таких, как она, печатное дело и угасло окончательно вплоть до полного видового вымирания. Впрочем, то, что это вопрос времени, можно было предположить уже давно. Орла ни в коем случае не принижала печатных изданий, прекрасно понимала их значимость и колоссальную роль в развитии человечества, но всему свое время. Не первое ремесло, которое вот так отмерло, и по другим тоже кто-то, должно быть, расстраивался.
Она одобрительно и немного умиленно кивнула словам о книге, которую Хэйсу хотелось закончить. Статья упоминала последний тираж, да, лебединую песню, несколько экземпляров якобы об истории самой типографии. Нет, ну это вообще слишком просто для партизанского сценария – запрятать шифровки в книгах. Ну оно правда само просится: напечатал, закрыл, уехал аж на другой остров, а невесть откуда взявшаяся жена помогла скоренько найти теплое местечко под прикрытием из любви с первого взгляда. При том, что Служба сообщает о каких-то коммуникациях, которых не может засечь. И это убедительное, естественное доверие молодоженов друг к другу, как будто знакомы они давно, гораздо дольше трех дней. Ну да, потому что не сыгранное, они действительно давно знакомы, только общались не по известным каналам.
Как же это вкусно и идеально вписывалось. Но может, именно в этом и дело – правда лежит на видном месте, и оттого ее никто не видит? Или все же Орла слишком хочет найти оппозиционеров, а в первый взгляд не верит? В любом случае надо дать знать Питеру. Проверить Хэйсов не помешает. И одолжить почитать ту книгу. И выяснить, у кого осели другие экземпляры.
Сделав у себя какие-то мелкие пометки за этими мыслями, уместившимися как раз в одну обычную паузу между ответом и следующим вопросом, Орла опять вскинула голову и очень тепло улыбнулась.
– Я рада, что вы смирились и что вам интересно ваше новое занятие, – несмотря на все догадки, привычка с основного места работы подталкивала спросить, тоскует ли, вспоминает, вообще, что чувствует и как переносит это все, но она благополучно сдержалась, – А сейчас, на новом месте работы, какие у вас ожидания от нее, амбиции – карьерные, личные?

Отредактировано Orla Rafferty (2015-05-21 17:03:46)

Орла, конечно, как психолог, не копала факты, не выискивала лазейки, неточности и нестыковки в биографии, чтобы, как следователь, понять, врет человек или скрывает что-то. Как сказал Питер, ее задача – распознать человека, который нарушает закон, формально оставаясь в его рамках. Делать это без сопоставления фактов или хотя бы здоровой вероятности, на одних только домыслах о том, способен ли тот или иной человек на такие хитроумные поступки и схемы – все же остается слишком широкий круг подозреваемых. Многие люди способны на многое и большая их часть даже не подозревает, на что именно они способны.
Орла умела влезать в голову, но не в прямом же смысле, она не читает мысли, а полагается на достаточно зыбкие данные, вроде сути устных ответов на конкретные вопросы, манеру человека держать себя, его жесты, взгляды, тембры голоса, мимику. И да, ей нужно сочетать это с фактами, со всем тем, что так старательно фиксируется, вроде значимых случаев в биографии, ярких черт, на всем том, что отличает каждого человека от других.
Так было и с Никласом. Есть ли в нем способность, если не предрасположенность, состоять в тайном сообществе, твердо скрывать свою причастность и вести деятельность, в лучшем случае балансирующую на черте законности? Да, есть. Быть может, в нем больше, чем в ком-либо из тех, с кем Орла беседовала. Есть ли в Хэйсе способность руководить таким сообществом? Тоже есть. Если он не занимается этим сейчас, то мог бы, если сложатся обстоятельства. А кроме того, все же эти странные события с типографией. Последняя книга перед самым снесением всего здания, переезд, скоропостижная свадьба. Орла испытала укол жалости. Никлас – приятный человек, несмотря на колючий взгляд, хороший, терпеливый собеседник. Очень жаль, если Орла окажется права.
О политически взглядах спрашивать все равно смысла нет. Что бы ни говорил Питер, а она была убеждена, что оппозиционеры прекрасно знают, что от них хотят услышать. Они будут звучать точно как любой средний гражданин. Где-то согласен с правительством, где-то нет. Они не настолько глупы, чтобы ударяться в слепое восхваление, но и не идиоты, чтобы открыто критиковать резкими словами, строя из себя бунтарей нарочно. Их нельзя ловить на слове, только на действии, настроении и... Фактах, хоть бы и немногих.
Впрочем, Орла всегда оставляла за собой право на ошибку. И она будет очень надеяться, что ошибается. Хорошо, что у него есть семья. Ему есть, что терять. Это в итоге может ему помочь.
Но тем временем Никлас договорил – все так же ровно и стройно, хороший, честный ответ – пора продолжать исследование. Орла выдержала паузу, как бы подбирая формулировку поудачнее.
– Мистер Хэйс, я помню, что вы здесь работаете совсем недавно, но стажировка тут тоже пригодится. Вы замечали за другими сотрудниками, – она догадывалась, что тут могут возникнуть мысли о шпионстве и стукачестве, но вопрос, на самом деле, невинный, – Как влияет на них работа в редакции? Есть ли, на ваш взгляд, какие-то общие, распространенные черты, которыми обрастают сотрудники с опытом и благодаря работе? Может, какие-то из их черт, или подобных, вам тоже хотелось бы обрести, или наоборот, изо всех сил избежать?

Это в других науках чуть проще задавать вопросы по сухому списку, и то, для разных категорий опрашиваемых они корректируются, а по ходу еще задаются уточняющие, отдельные для каждого частного случая. А тем более, если исследование психологическое. Наука, которая занимается параметрами, которые трудно грести под одну гребенку, но все же специалисты пытаются хоть как-то что-то систематизировать. Личный подход, все такое. И для исследования Никлас мог быть выбран именно по тем причинам, которые Орла озвучила: он новичок в работе, но отличается от подавляющего большинства тем, что начинает не в выпускном возрасте, а гораздо старше.
Его взгляд таки был бы очень полезен. Будь исследование исследованием.
Орла все так же приятно улыбалась, профессионально кивая, делая мелкие пометки. Заглядывала в самую глубь глаз Никласа, внутрь сознания, слушала и слова, которые он произносил, и вслушивалась в тени тех же слов, добиралась до того, что прячется за ними. Ее посетитель почти не шевелился за время беседы, смотрел открыто и уверенно, голос не звучал ровно, без сбоев, но и не заученно-механически. Казалось, что теперь, доказав себе предварительную неутешительную теорию Орла искала в ней слабости, а в ответах Никласа – оправдание. Могла только догадываться, что может быть ему уготовано после дополнительных проверок и бесед и... Сожалела. Что такой хороший человек, и все же имеет поводы вызвать подозрения.
Когда мистер Хэйс закончил отвечать, Орла улыбнулась и уже начала было задавать следующий вопрос, как за дверью раздался приглушенный, но явно различимый смех. Потом, позже вечером, Орла Рафферти гордилась собой. В Службе и психологов тоже учили не отвлекаться, наоброт, обращать внимание, как и на что пациент отвлекается. Да, в какой-то мере этим искусством овладевали все психологи, но в Службе шлифовали навык еще пуще. И Орла вспомнила, что она не в Службе. Она никогда не работала на Службу. Она даже не тот психолог, что решает чужие проблемы. Она исследователь из столичного центра, без крутых примочек в арсенале. Сбилась со слова, и непонимающе нахмурилась в сторону двери. Смех быстро угас, и она только смутно успела предположить, что он звучит очень знакомо.
Снова взглянула на Никласа, с очень естественной вопросительной улыбкой, мол "К чему бы это?", но, кажется, тишину никто больше нарушать не собирался.  Орла прислушалась, характерно глядя при этом вверх, потом повела плечами, "Ну что ж", и вернулась к планшету с вопросами и пометками.
– Да... Мистер Хэйс, наконец, простите за клише, но... – с извиняющей улыбкой взглянула на собеседника, – Как вам кажется, какова роль письменных изданий в целом и газеты "Таймс" в частности в жизни современных британцев?

Его жена здесь же, в коридоре. Как и Джош, если Орла правильно отличила переливы смеха. Ох велик был соблазн пригласить и миссис Хэйс тоже, после того, как закончит с ее мужем. Раз уж так удачно, раз уж... Сама идет в руки.
Но, конечно, нет. И неэтично, и конец рабочего дня, итак ведь задержали чету больше, чем им велит трудовой долг. Время этого сеанса подходит к концу и, должно быть, им не терпится вернуться домой. Орла бы тоже, на самом деле, не отказалась, как бы ее не воодушевляла перспектива собственной правоты, которая означала бы сдвиг с мертвой точки в задании. Как ни был ей приятен мистер Хэйс, он сделал свой выбор, а Орла, если до этого дойдет, несомненно, исполнит то, что в свою очередь трудовой долг велит ей.
Но в любом случае, права она или ошибается, все это произойдет не сейчас. В ближайшее время не произойдет вообще ничего, чтобы не спугнуть. Будет еще проверка со стороны Джоша его талантливыми методами, будут еще дополнительные беседы, правдивость или ошибочность выводов Орлы выяснится потом. Пока ей не следовало фиксироваться ни на одной из идей. Принять к сведению, сделать пометки и записи, составить и отправить отчет. Все это займет время.
Орла отметила реакции Никласа на отвлекающие факторы точно так, как вообще фиксировала в мозгу всю эту встречу, все детали. Тоже весело, хоть и сдержанно улыбалась в ответ. В который раз кивнув и что-то по мелочи записав, тронула пальцем экран, затем коротко кивнула сама себе. Со стороны было видно, что под строчкой, от которой она пролистнула, начиналась пустота. Последние вопросы.
– Снова извините за банальный вопрос, но чем вас привлекла именно журналистика, как область применения филологии? – Орла бросила взгляд на время в углу экрана планшета, и задала сразу еще и следующий вопрос, – И если бы ваша жена не написала просьбы о вашем принятии именно сюда...  Вы подавали заявку о любой журналистской работе в Лондоне, или вас интересовали все же скорее ежедневные новостные издания?