То, что она говорила о блоге, Регана успела дополнить, пока они с Ником вышли из здания и дошли до парковки. Что просто какой-то Джошуа, что ждал психолога, что спрашивал имя, потом искал в сети и ни к селу, ни к городу сделал подарок блогу с применением какого-то своего шаманства, в обмен интересуясь разве что влиянием бракосочетания на развитие отношений. И да, конечно, уже садясь на мотоцикл, Регана дала мужу понять, что брак конкретно свой с ним очень искренне хвалила.
Контакты Джошуа в таблетке остались, ну, хотя бы ссылка на общедоступный профиль в социальной сети, а про методы его шаманства и причину такого добродушия Регана предпочитала не спрашивать. Если даже он удаленно как-то установил слежку за содержанием блога, то они с мужем не собираются там выкладывать ничего провокационного, всяком случае - пока. Просто фотографии, очень высокого качества и очень красивой, счастливой Реганы.
Не задержаться в квартире было тяжело, но они справились. Вжались на пару минут в стену для поцелуев, потому что все же очень соскучились, но тем не менее умудрились усмирить страсти. Хотя, пока шли до спортивного комплекса, за руки держались как будто бы крепче, все равно немного лаская друг друга, пусть только одними пальцами. Ничего, тем больше повод отвлечься, сосредоточиться на упражнениях. Регане, может быть, отвлечься оказалось на этот раз чуть легче – от любопытства: очень не терпелось увидеть в муже еще и тренера. И вообще... Искусство делать больно ее воодушевляло.
А ее спортивная одежда уж точно воодушевляла всякого смотрящего. Регана и тут тоже предпочитала удобство и простоту, чтобы по ощущениям приближалось ко второму слою кожи. И по виду, да. Она бы с радостью и в одном только спортивном белье занималась, но это было бы слишком (хотя, парадоксально, открытые купальники, например, допускались). Хорошо хоть тут можно короткий рукав. В спортзале своего прошлого дома Регана точно замечала в зеркалах украдкой бросаемые на нее взгляды, особенно, когда от традиционно-девочковых тренажеров шла в мужской угол с железом. У нее и перчатки специальные были. И если она ничего не путала, некоторые из жильцов того дома даже свои графики тренировок корректировали. Под нее. Теперь волноваться будут, расстроятся. Но это уже не важно.
В этот раз Регана перчатки не надевала, догадывалась, что понадобятся другие. И не дожидаясь, пока Никлас пометит территорию, сама подошла к нему, очень скромно и допустимо, но и очень очевидно приобнимая одной рукой, сразу усмиряя возникший фурор в разы и отвечая на незаданные вопросы. Не потому, что ей хотелось так уж выпендриться (немного хотелось, конечно) или миролюбиво избежать будущих недопониманий, но эти самые недопонимания чаще очень досадно и бездарно тратят время, а времени жалко, они с Ником знают массу способов потратить его куда приятнее. Регана улыбнулась мужу, сверкая глазами от возбуждения, но пока предвкушая все-таки тренировку, и произнесла очень чужую для себя формулировку, которую, впрочем, кроме Никласа от нее и не мог бы услышать:
– Командуй, – она вопросительно дернула подбородком в сторону беговых дорожек, – Мне разогреться сначала?
[AVA]http://savepic.ru/7154421.png[/AVA]

Двигаться Регане очень нравилось. Не потому, что здоровый образ жизни и даже не потому, что фигура, ей скорее импонировало ощущение собственной силы, широких возможностей, контроля хоть над чем-то в жизни. Собственное тело – одна из немногих вещей, которая до сих пор полностью принадлежала обладателю в век, когда всю личность можно отследить и подправить, подогнать под нужды государства, даже способ мышления подкорректировать методичной пропагандой, затереть куски памяти наркотиками под видом лекраств. В пору материального и дизайнерского дефицита тело оставалось способом самовыражения. Единственное доступное гражданскому лицу оружие, на которое не требуется официального разрешения. В мире, где не получалось доверять никому, хотелось доверять хотя бы себе, своему уму и своим мышцам, которые можно натренировать выдерживать удары судьбы и долго бежать от безжалостного режимного катка.
И движение действительно было жизнью. Оно занимало мысли. В школьные годы тренировки до полного исступления, оттачивание движений и техники, мысленный счет дыхания и подходов к упражнению помогал не думать о том, почему ей некуда возвращаться из интерната на каникулы. Вымотать себя, выпотрошить все силы, израсходовать весь дневной ресурс, чтобы еще и ночью рухнуть навзничь в постель и не видеть в снах смутных лиц и плюшевых енотов. А тем более в колледже и университете, когда можно было вдоволь отвлекаться на все более сложные и даже опасные выступления с группой поддержки. В пору учебы Реганы даже сами матчи в итоге оказывались не так важны, как устраиваемые ею шоу.
Теперь она улыбалась, пока тело с непринужденной легкостью мелко и быстро подскакивало в центре свистящей скакалки, почти не видной при такой скорости. Регана смотрела на ответную улыбку мужа и в свою очередь думала о том, как никогда и ни с кем не проводила время вот так, за совместной тренировкой. Даже не с тем парнем, с которым лет пять назад познакомилась именно в тренажерном зале. Тренировка казалась почему-то сомнительным свиданием. А с Никласом так весело.
И приятно. Очень приятно. Потому что Регана действительно любит боль, в частности, совсем легкую боль в растягиваемых мышцах, а когда еще Ник дотронулся и надавил на плечи, тихо что-то шепча на ухо, даже не так важно что... Регана украдкой закатила глаза под прикрытыми веками, прикусила нижнюю губу, и постаралась очень быстро опять сосредоточиться на выполнении движений. Но Никлас потом еще пару раз очень заботливо помогал тянуться, и единственным, что Регану сдерживало, оставалось осознание, что до ближайшего укромного уголка шибко далеко. Ну, и еще усмиряло предвкушение тренировки, освоения новых возможностей, повышение и без того высоких физических данных. Но не похулиганить Регана тоже не могла. Когда закончили с растяжкой, она шепнула Нику на ухо:
– Лучшем нам поскорее начать, а то я слишком сильно тебя захочу.

– Ты издеваешься.
Регана ласково-ворчливо выдохнула это утверждение, когда Никлас положил ладони ей на бедра. Отвлечься хотелось невыносимо, дернуться и резко повалить Ника на пол прямо тут. Скорее всего, Регана бы даже справилась, может, не технически-корректно с точки зрения единоборств, но на чистом энтузиазме и искренности. Если задуматься, в этой же технике она решала все свои жизненные трудности и добивалась всего желаемого.
Но теперь уже до дома они не добегут и Регана, при всем ее бунтарстве, не хотела все же оказаться в полиции, тем более, что теперь чуть более глубокие проверки и чуть более пристрастные допросы грозили кое-чем посерьезнее, чем предупреждение, штраф или даже направление к психологу по вопросу необходимости эпатажа и озабоченности.
Им с Никласом вообще не надо привлекать к себе внимание. Они тем не менее это делают, конечно – другие посетители с живым интересом поглядывали на парочку в углу, кто напрямую, кто через зеркала, – но пока все же к ним нельзя придраться. Тренировка, все чинно. И Регана честно старалась отвлечься. Не отвлечься, так похвастаться перед мужем отличными задатками и скорыми успехами. Да и вообще, ей же на самом деле было интересно.
Так что постепенно справилась, сдержалась и перестала покусывать губы, даже при всем теплом дыхании на шее. Сосредотачивалась, поглядывая и на отражения, и внутрь себя, представляя себе помимо прочего еще и работу мышц. На тренировках это помогало – точно знать какая деталь механизма собственного тела за что отвечает. И запоминать движения было нетрудно. Долгие, замысловатые выступления на стадионах, с комбинациями, поддержками и хитрым перестроением участников (Регана очень любила посложнее, да) отлично тренируют память, не только даже мысленную, но и мышечную, когда руки-ноги сами помнят, чего и когда.
Про ритм дыхания Ник не объяснил, но Регана сама разобралась, уже во время ускоряющихся ударов. Получалось. Насчет успеха ей трудно было судить, раз уж не на ком и не на чем проверить эффективность и силу удара, но Регана старалась нарисовать перед глазами хоть монстров из своих компьютерных игрушек. Или такой же ринг, на котором видела Никласа. У нее оказалась на удивление неплохая реакция на команды мужа, собственно, потому они и ускорялись так прогрессивно. Скоро она все равно сбилась, но продержалась перед этим долго.
– Не... Нет, нормально, – Регана сделала глубокий вдох-выдох и с возбужденной улыбкой взглянула на Ника, – И мне нравится. Только левую руку надо больше тренировать.

Точно-точно, Регана тоже хотела всего и сразу, сразу уметь, и чтобы так, как в фильмах – одной раскидывать по углам двенадцать непобедимых ранее ниндзя. И потом красиво в замедленной съемке уходить, не глядя на взрыв за спиной.
Но до такого уровня и впрямь надо дотренироваться, а значит, сосредоточиться на защите. Теперь уже было гораздо проще не отвлекаться на близость и прикосновения Никласа. Во всяком случае, не отвлекаться так уж сильно. Только хитро улыбаться, иногда поглядывая но него, заговорщической улыбкой обещая потом потребовать расплаты за такие возбуждающие мучения.
Несмотря на то, что удары Ник демонстрировал не совсем настоящие, Регане все равно пришлось сдерживаться, чтобы не полезть на рожон и не ударить самой просто из любви к искусству, чтобы продемонстрировать существующий уровень. Она в итоге все равно не только уклонялась, но сразу пошла дальше и пыталась понять, как в процессе уклона заодно и атаковать. Уворачиваться получалось хуже, чем остервенело нападать, потому что именно так запрограммирован характер Реганы. Хитрость и успешность противника (а тем более даже не включенные в полную силу) скорее раздражали и бесили, это мешало его перехитрить. Регане предпочтительнее было напролом, а если оппонент значительно сильнее и изворотливее, то плюнуть на правила и вооружиться битой, кувалдой, ну или кирпичом на худой конец. Боевой кодекс чести так же придется осваивать. Видимо, список запрещенных приемов ее тоже расстроит...
Они значительно разогнались. Никлас очень ее выматывал, и Регана почти рычала на него. Не всерьез, конечно. И конечно, она понимала, что ее методы не всегда эффективны и уклонение надо тоже освоить. Но ее тем не менее раздражало, когда что-то не получалось. К счастью, оно не только раздражало, но и подстегивало учиться, сосредотачиваться, быть внимательнее, даже начать внутреннее успокаиваться.
Наконец она скорее случайно, но исхитрилась извернуться, замахнуться, но успела остановить руку вовремя и только легонько дотронулась кулаком до челюсти Ника, почти погладила. Сама удивилась, потом торжествующе просияла, заулыбалась.
– Такими темпами у меня так скоро и нарочно получится.

– Это вызов? – Регана усмехнулась, при этом чуть не урча от приятного массажа. Конечно, вопрос риторический, но на самом деле она готова была таковой вызов принять. И приняла бы. И была уверена, что достигла бы значительных успехов. Ну, может не значительных, но каких-нибудь впечатляющих точно.
Перед тем, как отпустить Ника и пойти переодеваться самой, Регана тоже усмехнулась.
– Что именно мы повторим? Тренировку, массаж или душ? Или все подряд? – она интригующе сверкнула глазами и подмигнула ему. Конечно, и этот вопрос риторический. До поры.
Регана не проигнорировала совет, хотя и очень-очень горячего душа не выдержала, сделала просто горячий, но послушно проторчала под ним гораздо дольше, чем было необходимо для того, чтобы смыть пот. И она действительно собиралась за рекордно малое количество времени, во многом потому, что ей совершенно искренне не терпелось вернуться с мужем домой. Или даже просто взять его за руку. Да что там, просто увидеть снова. Очень его любила.
– И борьба, и ты вдохновляешь, – Регана усмехнулась, подходя и сыто жмурясь от прикосновения к волосам.
Одновременно взяла другую его руку, сплетая пальцы, потому что передвигаться по городу как-либо иначе считала неразумным. Кажется, домой они оба спешили с равным нетерпением, хотя Регана и не заметила, чтобы тренировка и все те прикосновения так же сильно влияли бы на более сдержанного и вправду очень дисциплинированного мужа. Она-то точно те возникшие у себя желания не отменила, а просто отложила в сторону (и под проценты), чтобы потом вернуться к их удовлетворению.
Ее выдержки удивительным образом хватило даже на то, чтобы по приходу домой не вжать Ника в стену, а бросить форму в стирку и тогда вжать Ника в стену.
– Так что именно мы будем повторять?

Нет, конечно, не страшно. И не о чем беспокоиться. Нику, привычному к жизни в подполье, хотя бы с подпольными мыслями в голове, давно принявшему решение и вышедшему на контакт с нужными людьми, имеющему представление о порядке вещей и плане действий в такой ситуации. А каково Регане? В пятницу она узнает о том, что ее новоявленный муж состоит в преследуемой и наказуемой оппозиции (что такая оппозиция вообще есть!), пугается и мучается, но соглашается помогать ему, то есть вступить в то же незаконное подполье, а в понедельник на их таблетки уже устанавливается прослушка.
Регана держала мужа за ворот рубашки, вжимая в стену, а, прочитав сообщение, побелела лицом и удивленно распахнула глаза, медленно разжимая пальцы. Все же в ее глазах совпадение показалось слишком мощным. Не конец света, но... Государство показалось еще сильнее и наблюдательнее, заползли параноидальные мысли о том, что она сама где-то успела незаметно для себя проговориться, хотя всего-то пару дней провела на работе, все остальное время – с мужем, который же, наверное, все-таки не сам все подстроил и не работает на Службу, стараясь сейчас ее поймать...
Всего одни входные, им понадобились всего лишь одни выходные, чтобы подозрений появилось достаточно для прослушки. Регана нахмурилась, вытащила свою таблетку, на ней сообщения не было. Ну да, она же еще, кажется, не вступила... Хотя черт знает. Пока муж подталкивал ее к ванной – на поцелуи Регана в кои-то веки не реагировала – еще повертела таблетку в руках, будто надеялась разглядеть, где мигает лампочка включенного микрофона, и как его можно заглушить или даже выключить...
Потом Ник отнял таблетку, вместе с одеждой, и Регане пришлось встать под струи воды. Она вздрогнула, когда он зашептал ей на ухо успокаивающие инструкции, как будто и это тоже могли услышать. В ответ только кивнула, делая несколько глубоких вдохов, стараясь и впрямь успокоиться, отвлечься, хотя теперь это было несказанно сложнее. Ничего не говоря, но она все же подняла вопросительный взгляд на Никласа, понятно же, что ее в эту минуту может беспокоить только один вопрос.

Регана всегда очень гордилась своим бесстрашием, но это было гораздо легче, пока она почти буквально не могла сделать ничего серьезнее и противозаконнее тявканья моськой на слона. И пока ей было нечего терять. Пока жизнь была никакой, замершей на мертвой точке, без надежды на семью, без особых карьерных перспектив (и даже без амбиций – руководить Регана не рвалась, потому что тогда не смогла бы писать так, как хочет), без родственников, без давних верных друзей, даже без вкусной еды. Всех радостей – работа, катание наперегонки с собой на мотоцикле по ночным дорогам (и то только на той скромной скорости, что он развивал), да компьютерные игры. На самом деле чудо, что Регана еще не насовсем заперлась в виртуальных реальностях. Впрочем, возможно, это был только вопрос времени.
Но теперь она была счастлива, в частности счастлива узнать, что ее критика государства далека от необоснованности, и что поводов для оной гораздо больше, чем она до сих пор успела озвучить и напечатать. Она счастлива была найти человека, разделяющего ее взгляды, которому, к тому же, так понравилась она вся целиком. И без того терпимая, пусть и пресная жизнь стала теперь очень ценной, имеющей смысл, и потерять это все, только-только обретя, было попроту обидно. Регане эгоистично хотелось побыть счастливой в свое удовольствие.
Она просто смотрела в ответ на Ника, уже не так испуганно, напротив, ее взгляд наполнялся эдакой смиренной решимостью. В конце концов, Никлас ведь прав, полноценного счастья без чуть более масштабных перемен точно не будет.
– И за кого только я замуж вышла, – Регана криво усмехнулась, но в голосе слышалось урчащее удовольтвие. Она так же хорошо понимала, что ни за кого другого и не вышла бы, что это просто следующий уровень излюбленного ею бунтарства, и что опасения лишиться этого счастья на самом деле то бунтарство только подпитывают. Она не хочет бояться за себя с мужем, значит, не хочет жить в мире, где этот повод боться у них вообще есть.
Регана обняла его, уткнулась в шею на мгновение, делая глубокий решительный вздох, а потом вскинула голову уже с наигранным подозрением на лице.
– Это каким другим путем? – на всякий случай, она обняла его крепче, чтобы и не вздумал демонстрировать, если собрался уходить.