Когда они с Реганой в самый первый раз обсуждали вопрос поиска матерей, Никлас не испытывал особого энтузиазма относительно своей. Потом просшулка таблеток заставила отложить всю затею, но, наконец, они таки собрались, заполнили бланки и послали запросы.
Сегодня Нику пришел ответ, еще утром, в начале рабочего дня, но задание сделать серию панорамных снимков города предполагало поездки по городу с подъемом на полтора десятка крыш, откуда открывались действительно впечатляющие виды. Так что Регане рассказать не успел.
Пока перекусывал практически на бегу, посмотрел присланные документы, а потом нашел профиль в соцсети. Оказалось, его мать зовут Кэролайн, и фамилия по второму мужу у нее Бэйли. Еще оказалось, что у него две сестры – Патрисия и Лиллиан. Старшая – ровесница Реганы, а младшей двадцать четыре. Обе замужем, у Патрисии недавно родился второй ребенок. Со стороны выглядело, как образцовая семья.
Сама Кэролайн была особой почти публичной – популярной писательницей, выпустившей не один десяток книг для подростков. Прочтя это, Никлас понял, что его совсем не радует тот факт, что любовь к литературе унаследовал от женщины, оказавшейся способной бросить собственного ребенка, а потом лицемерно учить морали чужих детей.
По причудливому стечению обстоятельств, именно на сегодня была назначена презентация очередного бестселлера. И Ник решил сходить. Посмотреть, послушать, определиться, что думает и что собирается со всем этим делать. Идея, что у него такое обилие родственников совершенно не вдохновляла.
Его семьей теперь была Регана, и никто больше им не нужен.
Поскольку мероприятие начиналось в шесть, не успевал заехать на работу за женой (снимки и вовсе ждали только ко вторнику, зато уже отобранные и обработанные), так что отправил сообщение, куда собирается пойти, и что все займет не больше часа. Неважно, захочет Регана присоединиться, или будет ждать дома.
Но она, конечно, захотела.
Желающих послушать Кэролайн Бэйли набилось полный зал, стульев не хватало, так что люди толпились у стен и в проходах, а самые ярые фанаты устроились на полу перед столом автора. Никлас стоял в проеме, опираясь плечом и явно не горя желанием протиснуться поближе. Расслышав позади знакомые шаги, обернулся и улыбнулся, поймал ладошку Реганы и снова посмотрел на женщину в центре внимания.

Небольшие, казалось, совсем незначительные, перемены в характере жены Никласу льстили. Нет, в редакции она оставалась все той же независимой, свободомыслящей и немного резкой Реганой, а вот с ним – с ним проявляла больше внимания к мелочам, была чуткой и заботливой. Особенно в моменты, которые, по ее мнению, могли бы быть для него некомфортны.
Например, как сейчас.
Улыбнулся выходке и чуть отступил, чтобы могла стать перед ним – так они не мешали другим посетителям, которые еще надеялись втиснуться в зал, и Ник мог незаметно для всех (в том числе и камер наблюдения) проводить по спине Реганы. Привычная тонкая водолазка располагала.
И говорить удобно – стоит только чуть наклониться к уху жены.
– Приключенческие романы для школьников. Кажется, серия настолько длинная, что некоторые «школьники» уже постарше нас с тобой.
На самом деле Регана напрасно так волновалась. Трудно что-то чувствовать к человеку, который в твоей жизни попросту отсутствовал. На фоне вполне счастливого детства – и того труднее. Единственное, что Никлас, пожалуй, чувствовал, – брезгливость. Уважал лицемерие, как инструмент, но в таких масштабах врать (в его системе мира) позволялось только государству, единственному и неповторимому.
Скрипнул микрофон. Современная техника легко обходилась без подобных звуковых эффектов, но ностальгия и одновременно способ привлечь внимание. Дальше было стандартное представление новой книги, с байками, и тонкими намеками на спойлер, а так же пара зачитанных фрагментов. Не одобряя ситуацию в целом, Ник не пытался найти в матери черты, которые ему могли бы понравиться. Чем дольше слушал, тем отчетливее понимал, что не хочет пытаться. Она почти тридцать лет не интересовалась ним, так почему он должен пытаться познакомиться?
Все чаше отвлекался на жену, которая, пользуясь возможностью, стояла совсем близко, фактически, прижавшись.
Начались вопросы. Кэролайн обводила взглядом аудиторию, выбирая следующего счастливчика, кому будет позволено задать вопрос, когда заметила Регану, и на секунду замерла. Потом посмотрела поверх ее головы.
– Пойдем, – даже не попытался поддержать зрительный контакт, словно и вовсе не заметил ни внимания, ни паузы. – Я знаю куда более интересные занятия.

– Человек, который всю твою жизнь в ней отсутствовал, едва ли может быть болезненной темой, – улыбнулся, легонько сжимая ладонь жены. – К тому же, с кем еще я могу говорить обо всем, если не с тобой?
Никуда не спешили – не убегали же. Кэролайн не может разочаровать фанатов и уйти, едва началось самое интересное. Нет, на этот счет Никлас ни сколько не волновался. Он рассеянно рассматривал интерьеры музея, отмечая, что те на порядок интереснее, чем представленные произведения современного искусства.
– Совсем не помню. Мне было полгода, когда она ушла. И учитывая, что моей сестре, – закавычил пальцами воздух, – столько же, сколько и тебе, папа и Шона не преувеличивали.
Исходя из их математики, Кэролайн за полтора года успела не только замуж выскочить, но и родить ребенка. Шустрая.
– Думаю, она узнала тебя, – а это значило, что не просто увидела статью в газете и фотографии, которыми сам Ник остался очень доволен, но еще раньше нашла их с Реганой блог, где до выхода материала с рекламой «Валентина» (да и после него тоже), были только ее фотографии. Зато в разных ракурсах, с разным выражением лица. Легко и запомнить, и узнать.
Получается, Кэролайн наблюдала за ним (технологии позволяли) неизвестно, как давно. Наблюдала и ничего не делала – даже после того, как он переехал в Лондон.
Все верно, тоже не хотел иметь с ней ничего общего.
Устраивать себе экскурсию по музею они не стали – пошли сразу к выходу, а потом свернули к стоянке.
– Давай поужинаем где-нибудь, – они с Реганой оба привыкли жить в режиме строгой экономии и после свадебных подарков самим себе только платили по счетам и покупали продукты, иногда перекусывали в кафе на работе, если время позволяло. Между тем, зарплата у обоих вполне приличная – «Таймс» практиковал систему бонусов, вот и за ту самую статью им дали премии. – Мы вполне можем себе позволить.
На самом деле Никласу очень не хотелось возвращаться домой, точнее, быть в предсказуемом месте. А город вон какой большой, и весь в их распоряжении.

Они и без слов все друг о друге очень правильно чувствовали, так что скрывать, и зачем? Не всегда, как вот сейчас, было настроение угадывать, ну а мучить сомнениями и дурным настроением – попросту жестоко. Тем более, в детстве, да и в юности – пока у него была семья – Никлас привык делиться, неважно чем. У них не было тайн, только запретные темы, как, например, Кэролайн; вот и с Реганой у них нет тайн. Она ведь все понимает и не такая бездушная карьеристка, какой считали некоторые сотрудники – те, чьи приглашения на ужин проигнорировала, или те, кого из-за нее на ужин не пригласили.
– Могла читать, – кивнул, наивно было ждать рекордов от столь проходной темы, но обычно люди, если не читали выпуск от корки до корки, то хотя бы пролистывали, пробегая глазами по заголовкам и картинкам, так что Кэролайн могла наткнуться и уделить пять минут воспоминаниям тридцатилетней давности.
Пора выбросить из головы одну женщину и сосредоточить внимание на другой – той, что рядом, никогда не уйдет и не предаст. Регана не просто его жена – его семья, и лучший друг, самый близкий человек.
– Мне нравится идея с парком, но нам же будет очень сложно – вдвоем, на синтетическом клетчатом пледе, когда люди ходят где-то далеко. Только говорил, а уже очень хотел обнять, притянуть к себе, поцеловать.
Нет, в парке им можно гулять, а с остальным придется еще немного повременить, или выбираться в выходной, первым пунктом маршрута.
– Давай завтра устроим себе завтрак на траве, а сегодня сходим в какой-то крутой ресторан. Не самый крутой, зачем нам постные лица функционеров, тем более, что в крутые рестораны не всех пускают… Выбирай, где нет дресскода.
Регана сама отлично знала, сколько у них на счету, точно так же знала, что никаких конкретных планов на эти деньги нет. У них уже есть полностью обставленная квартира, и новые гардеробы, даже новая техника; детей они не планируют, путешествовать – если не в командировки, то в лучшем случае на Рождество на пару дней вырвутся, но скорее только следующим летом. Да и в любом случае, не станут выбирать пафосные курорты.
– Тебе не кажется, что нам пора выяснить, где можно достать нормальный кофе, и запастись?

Зачем ему еще какие-то родственники, если они с Реганой вот так вот даже думают одинаково.
Ресторан на крыше, с отличным видом и в меру шикарный, да еще в двух шагах – именно то, что искали, и прогуляться после душного от густой толпы зала, подышать свежим воздухом, приятно.
– Конечно, – все же Никласу очень недоставало возможности идти по улице, обнимая жену, а не просто держась за руку, словно школьники.
Место оказалось лучше, чем на картинке, и столик им достался очень уютный – не на виду, но с отличным видом на парк. Даже если бы весь вечер смаковали отвратный кофе, все равно отлично провели бы время. Но получилось намного лучше – ненавязчивое обслуживание, вкусная еда из полностью натуральных продуктов, и приготовленная вкусно, красиво сервированная, и вместе с тем, без излишеств. Им даже фотографировать разрешили, так что пока ждали заказ, а потом десерт, успели устроить маленькую фотосессию, и обновить блог парой кадров. И все это не отвлекаясь от разговоров.
Им с Реганой никогда не бывало скучно вдвоем.
Сидели, пока не надоело, выпили по второй чашке эспрессо. Потом очень прогулочным шагом возвращались к стоянке возле музея – все так же, держась за руки. Обнимались, когда ехали домой – в этом плане мотоцикл для них был идеальным средством передвижения. В лифте, как обычно, уже едва сдерживались…
Вот поэтому Никлас и не хотел возвращаться сразу после того, как ушли с презентации. В коридоре, опираясь спиной о стену рядом с дверью их квартиры, стояла Кэролайн. Увидев их с Реганой, повернулась, сделала шаг навстречу.
Хотелось развернуться и уйти, неважно куда, но вместо этого только крепче сжал руку жены.
Ничего не говорил, только смотрел, ждал, чтобы отступила и они смогли открыть дверь. Приглашать зайти естественно не собирался.
Тишину нарушил не он:
– Никлас, – она говорила так, словно это он ей что-то должен, а не она его бросила – так давно, что даже не помнил.

Сколько же она их ждала – попытался прикинуть – презентация продлилась еще час, от силы два, а потом, наверное, сразу приехала сюда. Как-то раздобыла адрес, потому что Никлас точно знал, они с Реганой эту информацию не афишировали – не указывали ни на страницах в соцсети, ни в блоге; наверное, у нее есть контакты. Как-то зашла в здание – или следом за жильцом, или побеседовала с управляющим, использовала имя, чтобы ее впустили. Детали его не интересовали.
Как не интересовало, зачем пришла.
Злиться долго не получилось – отвлекся на жену, которая вот уже загородила его собой. Раздраконенная Регана действовала на Ника как хорошая доза успокоительного. Был, наверное, единственным человеком, кто мог ее урезонить, но для этого ему требовалось найти гармонию в самом себе, чтобы и голос звучал ровно, и во взгляде не осталось натужного «надо».
Положил ладони ей на плечи, не останавливая руку и не пытаясь забрать таблетку и, тем не менее, сдерживая.
– Миссис Бэйли, вам лучше уйти, – интонации были словно ведро льда, несмотря на улыбку, но ведь та предназначалась жене, а не биологической матери.
Прищурился, губы искривились в ухмылку, не предвещавшую ничего хорошего. Никлас отдавал себе отчет, что собирается сказать, и что ей неприятно будет услышать, и что говорить так – не самый великодушный жест, но не мог же ударить женщину иначе, чем словом.
– Не волнуйтесь, я не собираюсь просвещать ваших читателей относительно истинного морального облика их любимого автора. А сейчас, если позволите, мы бы хотели попасть к себе домой.
Видел, как треснула идеальная маска на лице Кэролайн, как она одернула себя, чтобы не поджать губы. Не чувствовал угрызений совести, хотел, чтобы она ушла, а они с Реганой наконец-то остались наедине в собственной квартире.
Все так же, не убирая руки, отступил, увлекая жену за собой, чтобы освободить проход в не слишком широком коридоре. И даже не обернулся вслед Кэролайн, когда та, вздохнув, направилась к лифту.
Захлопнул дверь за ними с Реганой и облокотился рюкзаком, помня о хрупкой технике. Обнял жену, прижимая к себе.
– Какая ты грозная, – в голосе слышалась и улыбка, и благодарность, и дружеское поддразнивание.

– Какая ты у меня собственница, – положил ладонь ей на затылок, зарываясь пальцами в волосы, не давая отстраниться, хотя Регане и не хотелось.
Ей явно хотелось покомандовать – сам выбрал жену, которая заботу проявляла, в том числе, и таким вот образом. Никласу очень нравилось. Не мешал стянуть с себя рюкзак, и не порывался помочь, хотя для женских рук тот был немного тяжеловат – все равно пристроили рядом, просто не на дороге, для пущей сохранности – в шкафу.
Снова обнял Регану, смотрел с очень домашней улыбкой. Если инцидент и подпортил настроение, то жена сразу то исправила.
– Не знаю, – пожал плечами, – мало ли, откуда могла узнать. Нас адрес не государственная тайна, а где-то в ее записях значится, что когда-то носила ту же фамилию, что и я. Мало ли, какие методы могла задействовать.
Провел рукой по щеке жены, затем второй, беря ее лицо в свои ладони.
– Я не хочу больше говорить о ней, – не потому, что больная тема, а потому, что есть множество куда более приятных тем. И занятий.
Им обоим стоит оставить инцидент в прошлом, ну а самый простой способ отвлечь Регану – поцеловать. Развернуть, прислоняя спиной к стене, и снова поцеловать. Именно за этим так спешили домой, пока их не отвлекли. Теперь вот уже ничего не отвлекало. Впереди – два свободных дня и грандиозные планы на них. Утром пойдут в парк, где Никлас намеревался больше фотографировать, чем нарушать общественные правила, как бы жена не настаивала, что их все равно никто не увидит. Вечером можно сходить поплавать, а в воскресенье – выбраться на тренировку. Из-за работы не всегда получалось соблюдать расписание, так что пропущенное наверстывали на выходных. Регана делала успехи, в такой момент не время бросать, или делать перерыв.
Минуту назад смеялся, какая она грозная, а ведь сам учил постоять за себя и очень ощутимо дать сдачи, если кому-то хватит глупости подойти слишком близко.
Свет они снова забыли включить.

Без Реганы под боком было уже совсем не то. Не слышал, как она завозилась, проснувшись, как некоторое время лежала рядом, не ощутил на себе ее взгляда, но когда ушла, сразу стало чего-то не хватать. Сон обиженно уполз в дальний угол, оставив Никласа прислушиваться к шумам в кухне.
Как жену проняло вчера.
Специально не вставал, чтобы дождаться завтрак в постель. Хотя встал, конечно, но только чтобы помочь – подхватить тарелку и бутылку, а потом все расставить на наспех подложенном альбоме большого формата. Про поднос они забыли, нужно как-нибудь исправиться.
– Доброе утро, – притянул к себе и поцеловал.
Потом устроились, обнимаясь. Очень сознательно не отвлекались, пока на тарелке еще оставались тосты, а в стаканах – сок. Кофе, хоть и упрямо делали каждое утро, выпивали по глотку, одеваясь, чтобы поменьше обращать внимания на вкус. Вот когда они достанут настоящий…
Отвлеклись после завтрака, затем с удовольствием приняли душ и только после заставили себя собраться. У них был план, пусть с запозданием, но его надо воплотить в жизнь.
Долго целовались возле двери, а когда ту, наконец, открыли, нос к носу столкнулись с высокой блондинкой – еще более мальчишеская фигура, чем у Реганы, светлые волосы, брови и глаза, бледная кожа. При этом женщина не казалась невзрачной, возможно из-за бьющей через край энергии. В одной руке она держала младенца, в другой – таблетку, явно намеревалась позвонить, но не успела.
– А вот и вы! – таблетка скрылась в пухлой сумке с детскими принадлежностями.
После чего Регане, игнорируя возможные протесты, вручили ребенка со словами:
– Он еще не очень уверенно держит головку, – словно она непременно должна была знать, что это значит. – Большой брат! – и блондинка повисла на шее у Никласа. В прямом смысле слова.
Все произошло так стремительно, что даже отреагировать не успел, и только вот теперь понял, что атака родственников продолжается.
– Патрисия? – не грубо, но бескомпромиссно отцепил от себя ее руки.
– Триш, – поправила, словно они знакомились по собственной воле. – А это Джонас, – она погладила младенца по темному пушку на голове. – Кстати, я со взяткой.
Выудив из сумки бумажный (самый настоящий бумажный) пакетик, она помахала ним перед носом Ника. Пакет отчетливо пах кофе.

Ситуация стремительно становилась еще более несмешной. Регана откровенно злилась, Патрисия зря недооценивала прозвучавшую угрозу, а Никлас думал, как правильно они не планировали заводить детей.
Взяв пакетик кофе, сунул его в карман – не взятка, а компенсация за причиненные неудобства. Вчера, сегодня – повадились. Зато завтра сварят настоящий кофе, будут сидеть на подоконнике в обнимку, смотреть на город внизу и смаковать.
Но пока следовало разобраться с родственниками.
Взяв из рук Реганы младенца, даже не взглянув на якобы племянника, сунул в руки… Триш. Та, устроив сына на сгибе локтя, пожала плечами в ответ на вопрос об адресе.
– Ты же журналистка.
На этих словах Никлас хлопнул дверью за спиной и, взяв жену за руку, увлек к лифту.
– У нас дела, так что ты не вовремя, – обернулся, потому что все равно дожидались, когда поднимется. – Нам всегда есть, чем заняться, так что ты в любом случае будешь не вовремя.
Если бы чуть лучше держал себя в руках, понял бы, что интересоваться следует не адресом, а кофе. Тот, конечно, дефицитный продукт, но таким был всю его жизнь. Кофе очень любила Шона, даже в самые тяжелые времена умудрялась доставать. И Ника к утренней традиции приучила именно она. Сомнительно, чтобы Кэролайн помнила такие детали.
– Ты не читал письмо? – Триш продолжала упрямиться.
О каком письме речь, понятия не имел. Впрочем, логично – на ночь звук таблетки отключался, исключением были только рабочие и экстренные номера, так что если и писала, просто не услышал. И не проверил, чтобы не давать им с Реганой лишний повод задержаться. Сейчас тоже не полез в карман за девайсом.
– Нет, – очень сомневался, что после сегодняшнего захочет прочитать.
– Мама всю ночь писала!
– Очередную сказочку для подростков? Боюсь, я уже вырос из этого возраста. Если она забыла.
Патрисия гневно сверкнула глазами, было видно, что сдерживается.
– Почитай, – как будто сдалась. – Извини. Мы все очень хотели познакомиться.
На стоянке Триш свернула совсем в другую сторону – к автомобилю, на заднем сидении которого было закреплено детское сидение. Помахала рукой на прощание.
– Поехали куда-нибудь, – обнял Регану и поцеловал в плечо.